— Ничего не кончено! — рявкнул он, нависнув скалой над Машкой.
Та испуганно прижалась к перилам и беспомощно посмотрела на
меня.
— Дружище, не кипятись, — мирно произнёс я.
— А ты ещё кто такой?! — рыкнул Артур и повернул ко мне свою
башку. Его тяжёлое дыхание ударило в мой нос. И оно было настолько
мерзким, что у меня чуть слёзы на глазах не навернулись.
— Иван, — просипел я, стараясь дышать через раз.
— Да мне по херу кто ты такой! — злобно зарычал ублюдок и
попытался толкнуть меня рукой в грудную клетку. Но я каким-то чудом
успел отбить её и, действуя на рефлексах, приголубил его бутылкой
пива. Стекло разбилось об низкий лоб мужика и во все стороны
полетели пенные брызги. А сам Артур пошатнулся, но сука не упал. Он
яростно зарычал, будто дикий зверь и схватил меня за грудки своими
граблями. А я от души ударил его лбом в нос. Послышался приятный
хруст и по губам козла заструилась кровь. Но он опять не вырубился.
И даже не отпустил меня. Наоборот — резко навалился на меня всей
своей многокилограммовой тушей. И дальше случилось страшное… Мы
перевалились через ограждение.
Машка истошно заорала с быстро удаляющегося восьмого этажа:
— Ваня, ты куда?!
Я с ужасом вторил её крикам, мигом протрезвев:
— Твою ма-а-а-ать! Я же столько-о-о ещё-ё-ё не сдела-а-ал! Хочу
жи-и-ить!
Больше я ничего не успел проверещать. Моё тело с сочным хрустом
шмякнулось на асфальт рядом с Артуром. И меня явно не хило так
расплескало под окнами «Пятёрочки». Наверное, кровь брызнула во все
стороны, а мозги залили весь асфальт. Но я ничего этого не увидел.
Даже удара не почувствовал. Сознание трусливо оставило меня.
По моим внутренним ощущениям я открыл глаза сразу же после
падения. Но пейзаж уже успел круто измениться. Москва куда-то
пропала. А я валялся не на асфальте, не на больничной койке и даже
не на адской сковородке. Нет, всё мимо. Моя тушка возлежала под
покрывалом на вполне обычной кровати в какой-то деревенской избе. А
на меня с колченогой табуретки обрадованно взирал дед в белой
рубахе навыпуск и лёгких хлопковых штанах.
Старик оказался бородат и довольно крепок, несмотря на
преклонный возраст. И глядел он на меня добрыми голубыми глазами,
обосновавшимися на изборождённом морщинами простодушном лице. Его
мясистый красный нос с синими прожилками нависал над толстогубым
ртом. А шикарная розовая плешь оказалась обрамлена редкими седыми
волосами.