В тот миг это казалось разумным — ведь если оставить образцы
чистильщикам, они найдут девчонку по крови, найдут и его самого.
Дважды дезертиру — первый раз Альмод пытался бежать из ордена через
год как попал туда — была уготована виселица. Но пропавшие образцы
тоже взбудоражат чистильщиков. На мародера не спишешь, не найдется
такого мародера, что останется жив, столкнувшись с тусветной
тварью. И на диких зверей тоже, не валялись тела без присмотра.
Значит, будут его искать. Дурак, ой, дурак…
Землянку Альмод выстроил сам. Сам копал землю, сам рубил деревья
и тесал их под опорные столбы. Самперекрыл крышу, застелив дерном.
Сам прокопал вокруг канавки, чтобы по весне вода ушла по ним, не
залив его логово. А вот тащить из города доски для мебели пришлось
с помощником — городским дурачком, глухонемым.
Работать руками Альмода научил отец в те дни, когда он
возвращался из университета домой на каникулы. Отцу пришлось много
повоевать: и защищать границы, и участвовать в междуусобицах, когда
умер прежний король, и на престол сел вовсе не нынешний, прозванный
Разумником, а старший принц. Альмод поначалу кривился — не дело
благородному руки трудить.
Начал отец с того, что отвесил ему затрещину. Рука у родителя
была тяжелая, дурь всякую из головы выбивала мигом.
Впрочем, он потрудился и объяснить. Дескать, представь, что
застрял ты со своим отрядом где-то, куда ворон костей не заносил.
Война — дело неспешное, умирать никому не хочется, так что стоять
вы можете и неделю, и месяц, а то и полгода. И что ты будешь
делать? Сидеть в шатре, то промокшим под дождем, то холодном, то
жарком, хлюпать носом и наблюдать, как опускаются твои люди, тоже
уставшие от вечной неустроенности? Или велишь им взяться за лопаты
и топоры, чтобы через пару дней у тебя и твоего копья было удобное,
теплое и сухое жилье?
Альмод попытался было заявить, что не самому же топором махать,
едва не схлопотал очередную затрещину и услышал, что человек, не
умеющий сделать как следует, не сможет ни приказов путных отдать,
ни понять, правильно ли их выполняют. Так что вот тебе лопата —
вперед. Тогда он повиновался, но долго ругался про себя. Ему,
одаренному, титул было не унаследовать, хоть отец и усыновил
бастарда по всем правилам еще до того, как проявился дар. И отрядом
едва ли доведется командовать.