Это что, взятка, что ли? Чтоб колдун
кому-то добровольно виру предлагал — не бывает такого.
— Орден мне ничего не должен. Плату
за обиду я возьму сам.
— Откровенно говоря, — вздохнул
эмиссар «ночнушек», — ваши перспективы в данном вопросе
представляются сомнительными. Простите уж за откровенность. Наши
агенты рано или поздно найдут отступника, как бы хорошо он ни
прятался, это неизбежно. И тогда орден нанесет удар, сразу: воины
не станут ожидать приезда еще одного бойца. Каким бы хорошим он ни
был.
— И все-таки я предпочту действовать
сам.
— Если вы рассчитываете на помощь
хвостатых, то напрасно. Они всегда действуют в своих интересах, с
чего им помогать вам?
Колдун с легкой презрительной
усмешкой покачал головой. Тут он меня уел. Я и сам иногда
задумывался, как поступит Ступающая Мягко, если вдруг узнает о
местонахождении Малика. Сообщит или нет?
— Тогда у меня появится новый враг.
Кицуне это понимают.
— Думаю, вы недооцениваете их страсть
к интригам. Нелюдь никогда не считала нужным выполнять обещания,
данные людям. Они соблюдают букву соглашения, нарушая его дух.
— Как странно. То же самое я слышал о
магах.
— Вот как? И от кого же?
— От всех не-магов.
Ференц вежливо улыбнулся:
— Им нравится распространять
порочащие нас слухи. Жаль, что вы предпочитаете верить не
представителям собственной расы, а нашим исконным врагам. Я
все-таки полагаю вас человеком: со времени трансформации прошло
слишком мало времени. Способ мышления не успел измениться. Хм. Быть
может, имеет смысл посетить одну из резиденций ордена? Личное
знакомство лучше любых рассказов убедит вас в искренности наших
намерений.
— Возможно, позднее.
— Почему же? Вас что-то держит в
Санкт-Петербурге?
— Причины личного характера.
— Надо полагать, лисицы нашли способ
привязать к себе сильного и одинокого бойца, — как бы про себя
пробормотал колдун. — Жаль, очень жаль. Надеюсь, вы все-таки
измените свое решение. Тем более что особой ценности маленький клан
кицуне не представляет, мой же орден сильно заинтересован в
сотрудничестве с плодами экспериментов Малика. Прошу вас, свяжитесь
со мной, если передумаете.
Разговор оставил мутный осадок,
избавиться от которого никак не удавалось. Вроде и ничего дурного
не услышал, встреча прошла чинно, благопристойно, а что-то не дает
покоя. Зачем Ференц хотел меня видеть? Чего добивался? Почему
приглашал посетить орден, причем достаточно настойчиво?