Чёткий ритм исчез, теперь каждый новый удар жёг кожу с небольшой задержкой. Он увеличивал эти промежутки отдыха и покоя, вселяя в меня надежду, что всё закончилось. Но вместо этого новая огненная полоса разбивала, уничтожала меня.
Пока он делал со мной всё это, меня мало волновала будущая жизнь, то, что будет завтра. Какая разница, когда есть сладкое, пусть и смертельно болезненное забытье? Больше всего я боялась, что он подойдёт ко мне. Знакомо вцепится в волосы и заставит посмотреть на него, в самые его бездушные, безжалостные и обжигающе холодные глаза. Глаза мертвеца. В них не осталось ничего живого. И я увижу его ухмылку, наполняющуюся ядовитой злобой только потому, что он заметит, раскроет мою тайну. Что он всё узнает. И тогда всё кончится…
***
Я осторожно открыла дверь и зашла в комнату. Сжимая туфли в руках, я еле держалась на ногах. Окидывая всё мутным взглядом, наткнулась на спящую Аню. Она лежала на кровати, даже не накрывшись одеялом, всё в том же пеньюаре.
Стараясь не шуметь, стиснув зубы от боли, неслышно открыла дверцу шкафа и поставила туда туфли. Для этого мне пришлось наклониться, и тело буквально скрутило от приступа безудержной боли. Тихо всхлипнув, вцепилась в дверцу и осторожно, почти не дыша, выпрямилась.
Нужно быстрее идти в ванну. Я уже чувствовала, что платье пропиталось кровью, теперь она начала стекать по ногам.
Теперь понятно, почему Дамиан так нервничал и чего боялся. Понятно, почему пришла Жанна и предупредила. И как хорошо, что я, всё же, вызвалась вместо Ани.
Он бы засёк её до смерти.
Я даже не думала, что всё будет так плохо и так… хорошо.
Закрыв дверь в ванную комнату на замок, я заколола волосы повыше, о чём тут же пожалела: любое движение приносило адскую боль.
С трудом сняв влажное от крови платье, с облегчением выдохнула. Дрожа и хрипло дыша, залезла в ванну и задёрнула шторку.
Острые струи холодной воды вырвали громкий стон, когда с силой впились в разгорячённую кожу. Подставляя лицо, жмурясь, и, хватая ртом малейшие капельки воды, чувствовала, что начинаю замерзать.
От холода кожа покрылась мурашками, и я в очередной раз содрогнулась от боли. Вода смывала всё: грязь, пот, кровь, слёзы. Это блаженное состояние чистоты… Когда ничто не мешает жить и чувствовать всё так, как оно есть. Запрокинув голову, я прижалась грудью к тёплому кафелю и позволила себе чуть-чуть поплакать. Слёзы стекали по лицу, на шею и тут же исчезали под тонкими струями душа.