— Я нет, — ответила Ольга. — А
что?
— Поедим мороженое?
— И ты ещё спрашиваешь?
*****
Разбудили меня опять в восемь утра,
выдали завтрак и сказали, что к девяти я должен быть готов к
переезду в другое место. К этому я был готов ещё с вечера, поэтому
просто позавтракал и стал ждать девяти.
Пришли за мной чуть раньше
обещанного, вывели во внутренний двор, загрузили в микроавтобус без
окон и захлопнули дверь. В салоне было темно, свет туда почти не
проникал, но я заметил на потолке лампочку и выключатель. Включил
свет — стало уютнее.
Минут через десять машина тронулась,
и мы поехали, судя по всему, в Москву. Ехали около часа, может,
немного меньше. Потом машина сбавила ход и затряслась, будто едет
по грунтовой дороге, а затем и вовсе остановилась. Через минуту
открылась дверь, и кто-то стоявший снаружи, не попадавший в поле
моего зрения, незнакомым грубым голосом сказал:
— Выходи!
Тут мне стало неуютно, и даже
страшновато. Отдельно страху добавляло ещё то, что в открытую
боковую дверь микроавтобуса был виден лишь глухой лес.
— Долго тебя ждать? — раздалось
снаружи.
В этот раз голос был хоть и
раздражённый, но знакомый — Милютинский. Я быстро выскочил из
салона на улицу. Мы действительно находились на поляне в глухом
лесу.
— Быстрее садись в машину! — крикнул
Иван Иванович, выглянув в окно чёрного представительского
автомобиля.
Я открыл дверцу и залез в салон.
— Красивая машина, — сказал я,
устраиваясь на заднем сидении.
— Ну не на служебной же мне в Москву
ехать, — ответил Милютин. — Учитывая, что нам предстоит визит в
имение нашего, так сказать, партнёра.
— В имение? — переспросил я. — А я
думал, вы меня сразу в распределитель отвезёте.
— И лично тебя туда сдам, ещё и
распишусь в ведомости, ага, — усмехнулся Иван Иванович. — Мы едем в
имение графа Евдокимова. Там ты переночуешь, а утром Василий
Семёнович отвезёт тебя омбудсмену под видом своего сына
Алексея.
— А что-нибудь ещё произошло за то
время, пока я у вас в камере сидел? — поинтересовался я. — В
академии что-нибудь сказали насчёт моего отсутствия?
— А что они могут сказать? Ты
официально задержан и находишься в следственном изоляторе КФБ для
одарённых по подозрению в совершении преступления. Что на это можно
сказать?
Вопрос был риторическим, и я на него
отвечать не стал.
— Или тебя интересует, не поймали ли
мы твою подружку? — спросил Иван Иванович и усмехнулся. — Нет, пока
не поймали.