— Они все умерли в детстве. Почему? — голос предательски
задрожал.
— Не думаю, что мне стоит рассказывать все подробности этой
истории, но могу рассказать вам другую.
Альвин подобрался поближе, Рыси у разгоревшегося костра
обратились в слух. Сана присела на расстеленное у огня шерстяное
одеяло, кивнула Тиане и Альвину, чтоб сели рядом, но начинать
рассказ не спешила. Танцующие языки пламени отбрасывали алые блики
на её бледное лицо и белые волосы, а ведьма остановившимся взглядом
смотрела в огонь, словно видела там события прошлого. Наконец, она
заговорила.
— Жила-была одна старая знахарка. Хорошо жила, спокойно.
Называли её повелительницей стихий, да только у стихий нет, и не
может быть повелителей из людского рода. Стихийных духов можно
только просить, а уж помогут они или нет, и что за это потребуют,
только им решать.
А знахарка та с многими духами дружила, огонь могла разжечь или
дождь вызвать, людям по мере сил своих помогала. Хорошим людям.
Тем, кому стоило помогать.
И вот однажды отказалась она вылечить человека, которому болезнь
была дана в наказание. Нельзя такие болезни лечить. И себе, и
больному дороже обойдётся. Только не понял этого тот человек,
обвинил знахарку во всех своих бедах. Пришёл с солдатами, заперли
они знахарку в её доме, дом соломой обложили и подожгли.
Обратилась тогда знахарка к духам стихий с просьбой о спасении —
ко всем, кто её услышит. Предложила расплатиться за жизнь чем
угодно.
Отозвались на зов два духа: водный и дух морского ветра, пришли
с дождём и ураганом, забрали знахарку с собою в море.
— А плата моя, — Сана внезапно вскинула голову, обвела
примолкшую молодёжь внимательным взглядом, — вечная служба этим
духам. И на землю путь мне теперь заказан, разве что ночью могу
выйти ненадолго. Так я за услугу расплатилась собственной
жизнью.
— А теперь подумайте, — плавный тон сказительницы сменился
обычной речью, — как несколько рыбацких деревушек в захолустье,
отрезанном от всего остального мира морем и горами, внезапно стали
сильным и богатым королевством? Возможно ли такое силами одного
человека, или первый король Талласа заключил сделку с духами
стихий? И если так — чем он расплатился?
— Он расплатился жизнью своего первенца и первенцами своих
потомков? — ахнул Альвин.
А Тай сплюнул:
— Вот же гад!