– Ну что, Виталий, вот теперь поработаем… Похоже,
мы их вскрыли, как консервную банку. Давай-ка через
полчаса ко мне со свежими мыслями.
Бояров на пару секунд задержался перед своим кабинетом,
с уважением глядя в спину удаляющегося начальника.
Мелькнула мысль о несправедливости: кто такой Канарис,
знают все, кто такой Григоренко, который еще молодым капитаном
в ходе десятков успешных игр как хотел водил за нос
спецов абвера, не знает почти никто.
«Ладно, сочтемся славой, ведь свои же люди, –
усмехнулся он, решительно заходя в кабинет и переключаясь
на Агронома. – Первым делом надо вырвать у этой
скотины ядовитые зубы. Капсула с ядом в авторучке.
Хм… – Бояров схватил карандаш и задумчиво зажевал его
торец, потом, просветлев лицом, схватил календарик. – Эврика!
У Игорька Перетрухина на этой неделе день рождения.
Вот пусть в баньку сходит со своими подопечными
из МИДа, попарятся, массаж сделают… А мы за это
время изучим, что там за авторучка. А потом, если
найдем капсулу, сделаем шахер-махер, и станут у него
гранаты не той системы…»
Пододвинув лист бумаги, Бояров начал набрасывать график операции
со списком привлекаемых специалистов.
Процесс пошел, колесо Истории отдалилось от предыдущей
колеи еще на пару микронов.
Среда 30 марта 1977 года,
14:55
Ленинград,
Красноармейская улица
Нога за ногу плетемся из школы, перебрасываясь
шутками. К сожалению, до Томиного дома всего метров
четыреста – даже неторопливо бредя, мы пройдем эту
дистанцию минут за десять. Ну еще немножко можно будет
у парадного потоптаться. Перехватываю в левую руку оба
портфеля и пускаю в ход домашнюю заготовку – достаю
из конверта, вложенного во внутренний карман куртки,
два самодельных батончика мюсли. Неторопливо помахал приманкой
перед чуть вздернутым носиком:
– Хочешь?
– Что это? – в изумлении разве что
не обнюхала.
– Сладкие батончики вчера испек. Геркулес с тертым
яблоком, корицей, изюмом и медом. Вкусно, – тяну тоном
профессионального соблазнителя и смачно откусываю
от своей порции. Действительно вкусно, меда с корицей
не пожалел.
– Спасибо!
Батончик энергично вырван у меня из рук, и мы
захрустели на пару.
– Мм… – закатив глаза к небу, проговорила
Тома. – Здоровски… Сложно готовить?
Перед подсечкой делаю драматическую паузу, словно что-то
припоминаю, потом небрежно роняю: