Усмехнувшись и не отрывая взгляд от доски, она не задумываясь
парировала:
– С необычайной легкостью гроссмейстер жертвовал пешками,
тяжелыми и легкими фигурами направо и налево.
– Кыш! – За Ясиным профилем нарисовался чуть прищуренный Томин
глаз. – Не отвлекай ее.
– Вы не поверите, – продолжил я доверительно нашептывать, – как
далеко двинулась шахматная мысль. Ласкер дошел до пошлых вещей, с
ним стало невозможно играть…
– Угу, – протянула, что-то просчитывая, Яся, – знаю… Он
обкуривает своих противников сигарами. Шахматный мир в
беспокойстве.
Тома попыталась дотянуться до меня кулачком.
– А вот нефиг было Ясю между нами сажать, – перехватил я тонкое
запястье.
На нас стали с интересом оглядываться. Я нехотя отпустил
законную добычу и попытался вслушаться.
– …современный этап коммунистического строительства требует
значительного повышения социальной активности личности, творческого
отношения к труду, заинтересованности каждого в решении
государственных, общественных дел, – продолжал, не поднимая головы,
бубнить инструктор. – Партия видит одну из задач своей социальной
политики именно в том, чтобы развивать эти качества, создавать
такую социально-политическую, нравственно-психологическую
атмосферу, в которой они смогут проявляться в максимальной мере.
Совершенствуя всю политическую организацию социалистического
общества, партия подчеркивает, что главным направлением этой
деятельности служит дальнейшее развитие социалистической
демократии. Она заботится о том, чтобы каждый советский человек
чувствовал себя гражданином в полном смысле этого слова,
заинтересованным в общенародном деле и несущим за него свою долю
ответственности. Формирование нового человека – одна из главных
задач КПСС в коммунистическом строительстве. Эта задача включает
формирование у широчайших масс трудящихся коммунистического
мировоззрения, воспитания у них советского патриотизма,
коммунистического отношения к труду, новой гуманистической морали,
условий для всестороннего развития личности…
Словесные конструкции, тяжеловесные даже на бумаге, при
проговаривании вслух становились и вовсе не подъемными для
восприятия. Буквально на пятой фразе я почувствовал, что еще
чуть-чуть – и уже мой рот распахнется в могучем зевке.
Засунул руку во внутренний карман и слегка погладил пальцами
сложенный вчетверо конверт с двумя кадрами фотопленки – и тут же,
как по волшебству, сонливость сдуло. Гулко бухнуло сердце, раз,
второй, толчками отдаваясь где-то под адамовым яблоком. Кровь
шумными волнами запульсировала в висках, щеки начали гореть от
возбуждения. Я сделал два глубоких вдоха, успокаивая вставший на
дыбы от выброса адреналина организм. Рано, еще рано бояться…