– А я б тоже не отступил, –
набычившись, негромко проговорил покрасневший Пашка.
Я согласно качнул головой. Точно, этот
не отступит…
Воскресенье 8 мая,
12:45
Ленинградская область,
станция «Сиверская»
Электричка выплюнула дачников на перрон и под затихающий
перестук колес сбежала в сторону Луги. Я приостановился у перил,
пропуская груженный рюкзаками и корзинами людской поток. Пятнадцать
чайных роз на длинных, почти метровых стеблях, результат сложной
логистической операции, заставляли осторожничать.
«Толька вчера тетя Карина с куста срэзала, – гордо сказал Ашот,
вручая мне их на вокзале, и задорно пошевелил усами. – Три недели
стаять будут, мамай клянус!»
Принцип «за ваши деньги – любой каприз» на Кузнечном рынке
соблюдается неукоснительно. Доставка роз утром к электричке,
кстати, пошла бонусом в счет будущих отношений. Ашот высоко оценил
как мою готовность платить, так и души прекрасные порывы.
И вот я заботливо баюкаю объемный букет, укутанный во вчерашний
выпуск «Ереванской правды», и озираюсь в поисках обещанной
автобусной остановки. Вот она, ошибиться невозможно – суетящаяся
толпа нервно переминающихся дачников, на глаз раза в четыре
большая, чем может вместить автобус, четко обозначила место
ожидаемой посадки. Я озадаченно остановился – шансов на сохранение
цветов в предстоящей мясорубке немного. Идти пять километров?
– Дюха! – Размахивая руками, ко мне вприпрыжку несутся две
легкие девичьи фигурки.
Я прищурился, наслаждаясь зрелищем, затем быстро сорвал газету.
Два шага навстречу – и, глядя в милые глаза:
– С днем рождения, Томочка! Пусть этот день запомнится тебе
праздником!
– О… – зардевшись, протянула она и неуверенно приняла букет.
– О… – Яся удивлена не меньше. – Розы в мае? Ну, Дюх, ты даешь…
Пятнадцать! – пискнула восторженно.
Тому чуть качнуло в мою сторону, но она тут же взяла себя в
руки, некстати вспомнив о приличиях, и покосилась куда-то вбок.
– А я дядю уговорила тебя на машине встретить. – И девчонки
потянули меня через площадь к одиноко стоящей черной «Волге».
– Ого, – присвистнул я. – А кто у нас дядя?
Яся кинула на меня быстрый взгляд, а Тома чуть помялась, но с
гордостью в голосе ответила:
– Секретарь нашего райкома. Третий.
Я присвистнул еще раз:
– Идеология?
– Он хороший, – горячо заступилась Тома. – Пятнадцать лет на
Кировском в цехе проработал. Руки – золотые! Он до сих пор, когда
там аврал, иногда выходит в ночную со своей бригадой!