Я кивнул. Интересно, но не однозначно. Мне лучше затеряться на
заднем плане.
У «Волги», присев на передок, курил крепкий русоволосый мужик
чуть за сорок, с жестким, но располагающим к доверию слегка
курносым лицом.
– Дядя Вадим! – Тома, пританцовывая, горделиво тряхнула
букетом.
– О… – Он поднялся, поворачиваясь нам навстречу, щелчком откинул
на обочину почти докуренную сигарету и протянул руку. Пожатие было
ожидаемо крепким.
– Андрей, – кивнул я, представляясь.
– Это ты знатно выступил, – указал дядя подбородком на букет и,
опускаясь за руль, поинтересовался: – Родители так много
получают?
Ну да, закономерно. Мажор в джинсах клеится к племяннице. Сейчас
мне будут прилюдно подрезать крылья.
Я пропустил девушек на заднее сиденье, сел третьим и максимально
нейтрально отрапортовал:
– Отец – подполковник, мама – библиотекарь. Родни в торговле и
сфере обслуживания нет.
Он завел мотор и, вырулив на дорогу, уточнил с иронией:
– Ага, значит, машину у булочной по утрам разгружаешь? Вагоны на
овощебазе для тебя пока тяжеловаты.
– Дядя! – Тома, словно защищая, накрыла мою ладонь.
Я обрадованно переплел наши пальцы и улыбнулся:
– Можно и головой работать.
– Да? – продолжил ехидничать родственник. – Научишь?
Достал. Я так тоже могу.
– Да вы уже ученый. – Я чуть наклонился и мягко провел свободной
ладонью по спинке переднего сиденья «Волги». – Ученого учить –
только портить.
Он хмыкнул и, на удивление, промолчал.
– Суждены нам благие порывы, – извиняясь за это бодание,
негромко пробормотал я Томе, откинувшись назад. – Да! Подарок-то я
и забыл! С днем рождения! – Достал из сумки здоровенный набор
голландских фломастеров.
Дядя попытался углядеть подарок в зеркальце, но я, зловредно
улыбнувшись, опустил его пониже.
Глаза Томы блаженно замерцали, и я понял, что, будь мы одни… Но
мы были, к сожалению, не одни, и все ограничилось благодарным
поглаживанием по предплечью, а потом девушки восторженно
защебетали, сравнивая цвета.
Машина, сбавив скорость, свернула в кое-как присыпанный гравием
проулок, потряслась метров сто на ямках, миновала колодец и заехала
в распахнутые ворота. Мы вышли, я огляделся. Довольно большой
участок, вокруг – низенький хлипкий забор, по периметру еще голые
кусты малины и смородины, ближе к даче – довольно большой огород.
Сам дом невелик: одноэтажный, деревянный, давно не крашенный, под
высокой двускатной крышей с кирпичной трубой, небольшие низкие окна
в мелкую расстекловку… Ничего необычного.