– За тему – «пять». – И после короткой
паузы перешла в наступление: – Однако меня смущает один
момент. У тебя изменилось произношение. За три дня!
Мы в нашей школе ставим кембриджский вариант,
а у тебя вдруг стало проскальзывать много американизмов.
Я учу английскому уже двадцать пять лет и никогда
о таком даже не слышала. Чем ты это можешь
объяснить?
Она испытующе уперлась в меня гипнотическим взглядом.
Ну да, чуда не произошло, пора извлекать из кармана
заготовленную нелепицу.
Я замялся, изображая неловкость, разорвал взгляды
и уставился в окно. Из нашего расположенного
на чердаке класса открывается шикарный вид
на город – как не полюбоваться?
– Ну, Андрей, я жду.
– Эльвира Хабибульевна… – уныло проныл я.
– Это я знаю, меня так уже полвека зовут. Дальше.
Хм… Вдруг немного лести поможет? Я изобразил удивление:
– Да не может быть! Я думал, значительно
меньше… – и невинно захлопал глазками.
Эльвира болезненно поморщилась:
– Соколов, я не в том сейчас состоянии,
чтобы твое пустословие слушать.
– Извините, – покаялся я.
– Дальше, дальше.
Я поковырял пальцем парту, шмыгнул носом и поднял
на нее полные мольбы глаза:
– Эльвира Хабибульевна… Тут такое дело… Мне бы
очень не хотелось, чтобы об одной моей проблеме узнали
в школе и родители. Я могу рассчитывать,
что сказанное мной никуда не уйдет?
– Это будет зависеть от сказанного, –
ожидаемо ответила англичанка, впившись в меня взглядом. –
Говори, Андрей, говори, переменка короткая.
Я еще раз ковырнул парту, глубоко вздохнул, понурился
и начал излагать.
– Видите, – ткнул пальцем в шишак, – сильно
ударился головой. У меня появилась ретрогадная амнезия.
– Ретроградная, наверное?
– Да, точно, ретроградная. К примеру, забыл,
где и с кем сижу в классе, имена-отчества
частично, клички… Но память постепенно восстанавливается.
Периодически всплывает то, что забыл. Что-то аккуратно
вопросами выясняю. Пока никто ничего не заметил. Мама
об этом не знает, папа в командировке. В школе
только один человек еще знает. Вот… – Я оторвал взгляд
от парты и вперился в зрачки Эльвиры. – Судя
по всему, английский тоже пострадал. И на это
наложилось то, что мне вдруг стало интересно слушать
радиостанции на английском языке всякие: новости,
про культуру, науку, спорт… Я три дня, пока
на справке был, «Ригонду» слушал, «Голос Америки»
на английском в основном. Видимо, особенности
произношения легли на временно освободившиеся места
в памяти. Ничем другим объяснить не могу…