– Кстати, я нашел решение своей проблемы. – Чуть
запрокинув голову, безуспешно пытаюсь добиться того, чтобы наши
глаза были на одной линии. – Обещаю вырасти к осени.
Буду выше тебя… если без каблуков.
Легко такое говорить, помня, как за лето перед девятым
классом рванул на двенадцать сантиметров.
– Не выше, а длиннее, – усмехнулась
Тома.
– Томочка, у нас экзамен по геометрии в этом
году, а ты до сих пор не запомнила, что если
в высоту – то выше. Длиннее – это если мы
оба ляжем.
– Никуда мы ложиться не будем. – Щеки девушки
слегка потемнели. Подумав, добавила спокойнее: – И все
равно длиннее!
– Ладно, согласен. Готов перейти на неевклидову
геометрию. Первый пункт аксиоматики – я буду длиннее тебя
по всем осям. Видишь, как легко договориться со мной
по наиболее важным для тебя вопросам?
Медленный танец, к моему огромному сожалению, быстро
закончился, и грянула энергичная «Санта Эсмеральда». Девчонки,
собравшись в кружок, подпевали веселым хором. Я смело
затесался в их ряды и старался наработать прихваченное
умение. Хип-хоп и поппинг я признал слишком революционными
и отложил на будущее, а вот встраивание элементов
шаффла в полотно школьной дискотеки мне показалось вполне
уместным. Даже с учетом моей неловкости что-то начинает уже
получаться – невесомо скольжу над полом лунатической
походкой, ощущая себя в перекрестье заинтересованных
взоров.
– Что-то ты здорово разошелся, Дюш, – задорно бросает
Женька в лихом развороте.
– Легко на сердце от песни веселой, –
парирую я, подмигнув.
И правда легко. Очень.
Понедельник 28 марта 1977
года, 17:25
Москва, Старая
площадь
Хозяин этого кабинета настолько скромен,
что во внутреннем телефонном справочнике ЦК КПСС
он – единственный, чья фамилия не печатается.
Простая строчка «зав. сектором органов КГБ» в разделе отдела
административных органов ЦК КПСС – и все. А вот
власть у него – колоссальная. Именно он принимает
окончательное решение о кадровых назначениях в Конторе,
визируя или не визируя, такое тоже случалось, решения
Андропова. Сюда, в этот кабинет, руководители управлений
и служб КГБ обязаны дублировать все важные сообщения
и особенно , чтобы партия могла уверенно контролировать
покорность органов.
И не важно, что председатель КГБ входит
в Политбюро и неоднократно проверен на преданность
и партии, и Генеральному секретарю. Не важно,
что он обложен замами, Цвигуном и Циневым, преданными
лично Брежневу. В системе есть еще один важный противовес,
который бдит, выслеживая малейшие признаки бонапартизма
и нелояльности.