Через руководителя службы перлюстрации за годы прошло много
выцеженных из почтовых отправлений сигналов. В этом
письме, текст которого горел в мозгу, пугал объем фактуры.
Обычные советские граждане не знают аббревиатур ГРУ
и ПГУ, не говоря уже об управлениях «К» и «Т».
Одно это сразу выделяло сигнал из массы: писал человек,
серьезно знающий систему.
Верхняя чуйка подсказывала, что все указанные персонажи
существуют, а значит… Тут полковник начинал путаться
в рассуждениях, поскольку не мог придумать позицию,
находясь на которой можно было хотя бы просто собрать
воедино информацию о людях, занимающих такие должности
в столь изолированных друг от друга организациях
и подразделениях.
Инициативник с той стороны? Столько знающий
и при этом выбравший такой чудовищно нелепый способ
передачи информации? Опять не бьется…
Ладно, об этом пусть голова у председателя болит,
а вот поедет ли жена, инженер-метростроевец,
в тундру – это большой вопрос… И будет ли
там музыкальная школа для дочки?
Короткий стук в дверь прервал его терзания,
и в кабинет, козырнув, шагнули личный фельдъегерь
председателя и капитан-порученец. Спустя минуту полковник
с облегчением знакомился с резолюцией.
«Форма номер шесть, какая прелесть. «Никому, кроме председателя
КГБ». Ну и слава богу, – думал Виноградский,
радостно избавляясь от жгущего ладонь письма. – Подпиской
больше, подпиской меньше… На мне все равно уже печать
ставить негде».
Офицеры ушли, а полковник еще некоторое время,
расслабившись, медитировал за столом, глядя в угол справа
от себя. Там истончался, развеиваясь, призрак тундры:
сначала из видения стерся дальний речной плес, переходящий
в короткий, окруженный глинистыми обрывами мощный перекат,
потом стали сливаться, теряя четкость, разноцветные, разбросанные
до горизонта пятна мхов, и лишь затем перестали тревожно
качаться перед глазами сиреневые метелки иван-чая.
Вторник 29 марта 1977
года, 8:40
Ленинград,
Красноармейская улица
Раз в месяц чуть покосившиеся глухие ворота, обычно
надежно замкнутые толстой цепью, гостеприимно распахиваются перед
желающими попасть во внутренний дворик школы. Сегодня
как раз такой день – сдача макулатуры. Крокодил Гена
в первой серии таскал металлолом, а современные
октябрята, пионеры и комсомольцы спасают родные березки.
Так безопаснее, а то некоторые энтузиасты могут
и рельсы выкорчевать. Своими глазами, правда, в лихие
девяностые видел на выезде из Питера указатель «Прием
рельсов от населения».