- Шахта тут имени Тельмана, видишь - вон террикон? Район вокруг
- Тельманка. Вон там - кировцы. У кинотеатра «Волга», - еще один
указующий жест, - волгари. В ту сторону - «Южный». А там -
«Израиль».
- А тех-то так за что?
- Не знаю... - он ловко цыкнул между зубов. - До нас
повелось.
К Красной горке, одному из старых терриконов за южной окраиной,
я вышел через полчаса, когда в ложбинах уже повис плотный сумрак, а
в недалеком пруду начали, захлебываясь, орать лягушки. И почти
сразу впереди нарисовалось нужное мне тело, с ведром картошки в
одной руке и лопатой в другой.
Я крутанул головой, оглядываясь. Безлюдная дорожка длинной дугой
пролегала промеж двух заросших холмов, по бокам - плотные ряды
лозняка. Идеально.
Опустил руку в сумку и нащупал вспотевшей ладонью рукоять
кинжала. Во рту пересохло, в глазах чуть зарябило.
«Так, только прямой хват, это будет не самооборона. Все должно
решиться за пару ударов», - думал я, глядя сквозь уже близкую цель,
- «сзади в печень, потом сразу в горло. Режик в пруд, переодеться и
на автобус в Ростов, на ночной поезд».
Я чуть посторонился, пропуская, и взглянул ему в лицо. Простое
любопытство. Неужели действительно ничего такого в глазах не
увижу?
Не увидел.
Мы разминулись на шаг, и я, резко крутанувшись, попытался
насадить его на лезвие.
Он, как оказалось, действительно обладал животным чутьем и
ловкостью обезьяны. Непостижимым образом уловив мой выпад, сумел
изогнуться так, что клинок вошел в правый бок от силы сантиметра на
три, а мой второй выпад вслед и вовсе пропал втуне.
И вот мы стоим, напрягшись, друг напротив друга, его губы крутит
злая улыбка, а в глазах разгорается Зверь.
Я поменял стойку, выставив чуть вперед левую ногу, и сделал
обманный выпад к его бедру. Он повелся, сначала заполошно отскочил,
а затем перешел в бездумную атаку, пытаясь достать меня махом
лопаты наискосок.
«Дурашка, да кто ж так делает», - порадовался я, - «сколько
сразу мертвых зон открылось».
Полшага вбок, быстрый наклон, и лопата свистит над головой.
Стремительный рывок вперед и влево. Резко выбрасываю руку, и вот
теперь кинжал легко, по самую гарду, вошел под правое ребро. Я на
мгновенье замер, глядя как на его лицо наползает обиженная гримаса,
затем с проворотом вытянул лезвие, и, зайдя за спину застывшей в
шоке фигуре, спокойно ударил под левую лопатку. Колени у него
подогнулись, и он сложился, сползая с клинка.