- Это не мы, - стоял на своем Петька.
- Уверен?
- Вот вам крест, мой кайзер!
Сочетание посконно православного «креста» с немецким
титулованием в устах ушлого мальчугана выглядело забавным. Мой
отпрыск хотя и выглядел не столь нахально, но сдаваться и каяться
тоже не собирался.
- Зачем вы это сделали? – печально спросил я у Дмитрия.
- Простите, отец, - неожиданно всхлипнул тот.
- Что случилось, мой мальчик?
Принц какое-то время крепился, но надолго его не хватило, и его
маленькие плечи затряслись от рыданий. Петька обхватил своего
высокородного приятеля руками, как будто хотел заслонить собой от
чего-то ужасного, после чего обернувшись ко мне почти
выкрикнул:
- Его королевское высочество очень устал и не мог больше
учиться. Не наказывайте его, пожалуйста! Это я один во всем
виноват…
- Ты скучаешь по маме? – печально спросил я сына, положив руку
ему на голову.
Тот не смог ничего сказать в ответ и только судорожно кивнул.
Вся его фигура выражала такое неподдельное горе, что мне стало
непереносимо стыдно, что я так легко смирился с потерей, что не
находил времени побыть с семьей пока она была жива. Что моими
детьми занимаются чужие люди, а сам я вечно погружен в какие-то
заботы и не вижу, как они страдают. Черт бы подрал твое каменное
сердце Иван Мекленбургский!
- Мне тоже ее не хватает, малыш. Знаешь, если тебе так трудно,
можешь не ходить пока в школу.
- Нет, - всхлипнул он, вытирая нос рукавом. – Матушке бы это не
понравилось.
- Вот это мужской разговор! Ладно, уже поздно. Отправляйтесь
спать.
- Благословите, отец! – наклонил голову Дмитрий.
- Благословите, ваше величество! – привычной скороговоркой
поддержал его Петер и встал рядом.
Дождавшись, когда я перекрещу их, мальчики по очереди
приложились к руке и вышли. Дочери, Марфа и Евгения по малолетству
уже давно спали, но я еще все равно зайду к ним, чтобы поцеловать
на ночь. А пока…
- Давай что ли добьем? – посмотрел я на явно находящегося не в
своей тарелке дьяка.
- Горе-то какое, - сочувственно вздохнул Анцыферов. – Может
другой раз?
- Нет, - помотал я головой. – Сам знаешь, не люблю на потом
оставлять!
- Как повелишь, - покорно вздохнул Первак. – Только в таком
разе…
- Что еще?
- Отвлекся ты, государь, и сходил неладно. Может,
переиграешь?
Мельком посмотрев на доску, я понял, что он имеет в виду. Его
ферзь угрожал моему слону, после чего следовал неминуемый мат в три
хода. Похоже, и впрямь зевнул…