— Во всяком случае, они вам точно
будут полезны, — прохладно ответил мой очень дальний родственник.
Было похоже, что обществу дочери лорда-наместника он не рад и
вообще выглядел, словно проглотил змею, а она там стала колом: даже
его затылок выражал глубочайшее неодобрение. — Маги иной раз весьма
безответственно относятся к закону. Не только молодые, но и те,
кто, казалось бы, должны служить им примером.
В его словах мне показался намёк на
отца. Но возможно, этот тип просто любил нравоучения? Его голос
звучал довольно приятно, но построение фраз и сам тон отбивали
желание слушать. Похоже, лекции будут ещё менее интересны, чем мы
ожидали.
— Болдуин! — Жизнерадостный Майлз
вылетел из бокового коридора, как стихийное бедствие на ничего не
подозревающую деревушку. — Я тебя повсюду ищу.
Я развернулась к нему, чтобы
высказать всё, что думаю о назойливых поклонниках, но не
успела.
— Для вас — инор Болдуин, — тут же
раздалось холодное уточнение нового преподавателя. — И зачем,
скажите на милость, вы меня искали? Получить досрочный зачёт?
Боюсь, вам и пересдача не поможет.
— Простите, произошло недоразумение,
— не растерялся Майлз, показав свои великолепные зубы в не менее
великолепной улыбке. — Я искал не вас, а Сильвию. — Он выразительно
указал на меня. — Надеюсь, эта путаница никак не повлияет на мою
успеваемость? Смею заметить, я очень прилежный студент.
Уэбстер насмешливо хмыкнула, но не
очень выраженно, потому что от флирта с Майлзом она отказываться не
собиралась, а флиртовать с тем, кого оскорбляешь, не получилось бы
даже у неё. Я развернулась и наконец смогла рассмотреть
родственника не только со спины. Становилось понятным, что в нём
нашла дочь лорда-наместника: Болдуин-младший был хорош той мужской
красотой, которая проходила буквально по грани смазливости и тем не
менее оставляла впечатление мужественности. Волевой подбородок,
хорошо очерченные губы, суровые серые глаза — пожалуй, он бы мне
даже понравился, не будь Болдуином.
— Не повлияет, — сухо заверил он
Майлза и уточнил уже у меня: — Сильвия Болдуин?
— Да, это она, — ответила вместо меня
недовольная Уэбстер. — Других Болдуинов тут нет.
В другое время красивая улыбка Майлза
непременно привела бы её в благодушное настроение, но не сейчас:
во-первых, улыбался он не ей, во-вторых, он помешал её флирту с
преподавателем, а в-третьих, я всегда была для неё чрезвычайно
раздражающим фактором.