— Тогда по полставки в самый раз, —
решила Дороти. — На кого готовить приказ?
— Сильвия Болдуин и Мелинда Эллисон,
— бодро отрапортовала подруга.
— Инора Дороти Карр, очень приятно, —
представилась наша работодательница.
— Сильвия Болдуин? — проявила
заинтересованность её гостья. — Это не ваш отец занимается
растениями?
— Мой, леди…
— Галлахер, — намного
благожелательней ответила она и даже улыбнулась. — Странно, что вы
выбрали артефакты. Это даже неприлично: Болдуин — и вдруг
занимается артефактами. С такой наследственностью нужно идти ко
мне. Именно у меня занимаются исследованием влияния магии на
растения. А ваш отец — несомненный гений в этой области.
— Простите, леди Галлахер, но мне это
не столь интересно, как папе.
Точнее, интересно, но к этой особе я
не пошла бы, какого бы мнения она ни была о трудах моего родителя.
К сожалению, леди не унималась и ещё минут десять пыталась меня
уговорить под сочувствующие взгляды иноры Карр. В конце концов мы с
Линдой удрали, сославшись на занятость и пообещав подойти завтра
после занятий уже для работы.
— С чего ты вдруг решила тоже сюда
устроиться? — проворчала я, лишь только мы вышли.
— Вдвоём интереснее, — уверенно
ответила Линда. — В крайнем случае будем друг друга подменять.
Кроме того, лишние деньги ещё никому не помешали.
Болдуина-младшего я увидела только на
следующий день. Конечно, можно было поступить как Уэбстер, которая
под ручку с Лестер с важным видом прогуливалась по коридору у
ректорской, когда мы уходили. Но мне, если честно, было не просто
неинтересно, кого они там высматривают, я бы предпочла вообще не
видеть инора, по недоразумению судьбы считающегося моим
родственником. Почему-то зрела уверенность, что он приехал сюда не
просто так, а с желанием осмотреть утраченную собственность. Иначе
к чему было проситься вести лекции в захолустье, на которые обычно
приезжал кто-нибудь из приятелей инора Мёрфи, для которых невысокая
плата за проведение курса искупалась возможностью дружеского
общения? Молодой амбициозный инор приехал бы сюда только при
наличии дополнительного интереса. И этот интерес, увы, был не
Уэбстер, в чём я была абсолютно уверена, поскольку шла сейчас
аккурат за ними и могла не только лицезреть их спины, но и слушать
разговор.
— Инор Болдуин, вы так интересно
рассказываете, — ворковала Уэбстер. Рука её то приподнималась, то
опускалась, словно она никак не могла решить, уместно ли ухватиться
за локоть преподавателя, или это будет сочтено недопустимой
вольностью. — Уверена, ваши лекции будут у нас лучшими в этом
семестре.