И далеко не всегда нечаянно.
А еще хуже – встретиться с детьми
чимча. Они злые. Взрослых гоблинов задевать боятся, а вот таких же
детей, только вдвое меньше себя ростом...
Но сегодня Добрый День. Дети чимча не
обижают даже гоблинят, потому что ночью прилетит богиня Юмпла. Она
будет доброй Бабушкой для хороших детей и злобной Старухой для
плохих.
Каждый в Добрую Ночь получает то, что
заслуживает.
Взрослые чимча гоблинят сегодня тоже
не гоняют. Оглоед, Твердая Пятка, Колотушка, Обварыш, Соплежуй и
безымянный стучались в двери поприличнее, отплясывали дцаржунгу и
радостно распевали:
Добрый День пришел, и мы для вас
поем,
Дайте нам чего-нибудь, а то мы не
уйдем!
Они делали самые умильные мордашки,
какие только могут маленькие гоблинята. Но получали все равно в
основном объедки. Колядующим гоблинам принято давать только
съестное, потому что если дать хоть одну монетку, они запомнят, что
тут есть деньги, и в другой день явятся снова.
Уже не колядовать.
- Ну хоть поедим, - облизнулся вечно
голодный Оглоед.
- А если папу Суморез прибьет? –
спросила Твердая Пятка.
- Еще больше поедим. Мама говорит,
если папу прибьют, она вкусный гуляш сделает.
Дети замолчали, размышляя, какой
исход будет лучше. Папу они любили, но кушать хотели. Сытно они в
последний раз ели на поминках дедушки.
- Давайте петь лучше, - решила
наконец Твердая Пятка.
Они удвоили усилия. Быстренько
сочинили новую песенку и принялись горланить:
Мы маленькие гоблины, и жизнь жестока к
нам,
Подайте ради Бабушки, тогда воздастся
вам!
Объедков стало больше. Достопочтенные
матери семейств аж слезу пускали, глядя на крохотных носатых
оборвышей. Колотушка старательно прихрамывала, Обварыш
демонстрировал свой левый бок, а безымянный вместо пения жалобно
хныкал.
Но монет не прибавилось. Жадные чимча
слишком хорошо усвоили, что гоблинам нельзя даже показывать
деньги.
- Если честно клянчить, то ничё не
получится, - вздохнула Твердая Пятка. – Придется воровать.
Придется.
- Папе это не понравится, - сказала
Колотушка.
- А ножик Сумореза папе
понравится?
- А у него красивый ножик? –
застенчиво спросил Соплежуй.
- А мы завтра узнаем, если ничего не
соберем.
- Тупица! – стукнул брата Оглоед. –
Суморез пырнет папу!
- Может, прохожего завалим? –
деловито спросил Обварыш.
Обварышу было всего четыре года, но
он хорошо соображал, потому что голод тебя либо убивает, либо
заставляет хорошо соображать.