Малекит презрительно скривился, к счастью незаметно для
Махтана.
К сожалению, на одного человека, подобного Сигмару, Карлу Францу
или Бальтазару Гельту, сражавшихся с заразой, пока их руки держали
меч или молот, приходилась тысяча тех, кто радостно бросался лизать
Хаосу сапоги. Без железного кулака, что держит их за горло (такого,
каким, в общем-то, и была Империя) — люди станут лёгкой добычей,
лишь очередными новобранцами для бесчисленных чёрных армий — тех
армий, что потом, рано или поздно, вторгнутся в не готовый к этому
Валинор. Круг замкнётся, Древний враг приберёт к себе ещё один мир.
И уже отнюдь не факт, что Малекиту дадут новый, третий шанс.
Вот почему былой владыка Наггарота не собирался почивать на
лаврах слишком долго. Вот почему был готов, поддаваясь порывам
своей «второй души», впитывать знания об Арде, словно губка. Вот
почему, несмотря на свою гордость, он пойдёт в ученики к Ауле.
Вотрётся в доверие к нему и к его супруге, если понадобится.
Он возьмёт от Валинора всё, что сможет взять. Он познакомит
Нолдор, а быть может, и другие эльфийские народы с тёмной сталью и
лёгкими арбалетами друкаев. Расскажет, пусть и опосредованно, о
Чёрных Ковчегах Наггарота и драконьих кораблях Ултуана. Воссоздаст
из пепла Чёрных Стражей, Белых Львов… а быть может, если судьба
будет благосклонна — и драконьих наездников Каледора. Он превратит
Эльдар, сейчас, в большинстве своем, ведущих праздную жизнь, столь
хрупкую для горнила войны — в слаженную и прекрасно-смертоносную
военную машину, с которой не совладать ни орку, ни балрогу, поведёт
её через море, швырнув к ногам Эльдамара множество земель, как
когда-то бросил половину мира к ногам Ултуана!
Малекит глубоко вздохнул, вновь натягивая рубашку и мысленно
улыбаясь — и чувствуя, как второй части его души подобные
перспективы тоже вполне по нраву. Да… он создаст империю, какой
когда-то был Ултуан, его родина. Единую и нерушимую. Его
империю, которую не смогут поколебать ни проснувшиеся люди, ни
орки. Даже Хаос, если он все же явится в Арду.
Взгляд золотых глаз задержался на стройной, точно былинка,
женской фигурке, сейчас активно корпевшей над куском мрамора и с
помощью резцов придававшей ему форму. Малекит знал сию молодую
деву. Нерданель, дочь его учителя, похожая на отца серостью глаз и
огненной медью волос. Гордая, сильная волей, упрямая — пусть и
по-другому, нежели сам друкай или Феанаро. Обладающая острым
проницательным умом, по заверению многих, пообщавшихся с девушкой
лично. И готовая без колебаний заехать небольшим, крепким кулачком
в глаз любому, кто оскорбит её отца или допустит слишком много
вольностей в отношении её самой.