Индраугнире берёшь, у меня
три скачки из пяти. Молодчина, — правитель Нолдор сжал пальцы на
плече эльфа.
— Я лишь сын своего отца, ата(1), — Куруфинвэ
почтительно склонил голову, так, чтобы собеседник не видел
ироничного блеска в золотых глазах. Сын своего отца… Он был им
всегда. Но не стоило говорить королю, что лишь одна часть его души
считала того отцом и искренне горела радостью от подобной
похвалы.
— Курьо, не скромничай, — Финвэ покачал головой. — Ты мой сын,
это правда. Но многие свои таланты унаследованы не от меня — они
были с тобой изначально. Отнюдь не каждый эльда становится учеником
Махтана — и не каждый из его учеников в итоге получает приглашение
в Чертоги Ауле. Я не сомневаюсь, что ты с честью выдержишь
испытание. Не просто превзойдешь других Аулендур, нет, — король
перебросил толстую косу чёрных волос через плечо. — Ты будешь
творить шедевры, уступая в этом лишь самим Валар. И не только, как
кузнец, поверь мне. Однажды, именно вместе с тобой мы будем
обсуждать будущее нашего народа. Уже не как отец и сын, но как
правитель и его наследник.
Тепло в груди, излучаемое «младшей половиной» души былого
Короля-Чародея, стало едва ли не физически ощутимо. Малекит
мысленно закатил глаза.
Иногда эмоции Феанаро вступали в настоящее противоречие с более
старшим и холодным разумом, несмотря на то, что в других вопросах
оба «хозяина тела» всё больше приходили к соглашению, сливались меж
собой. Так, к примеру, было в тот момент, когда в дом Финвэ слишком
часто начала захаживать будущая мачеха. Погостить, познакомиться с
сыном жениха, и так далее, и так далее. Будущая главная наложница
отца (здесь обе половины души были единодушны — иначе как
«наложница», если не более грубо, золотоволосую не звали)…
раздражала их обоих. Всем. Начиная с пустоголового щебетания о
любви к Финвэ и попыток наладить отношения с домочадцами — и
заканчивая прагматичнейшими интересами Ваниар в целом и её отца в
частности. Чьи ладошки весьма ощутимо лежали на плечах этой
пустышки и толкали её замуж за короля Нолдор, который явно не имел
опыта общения с женщинами, искавшими в объятиях властного мужчины
влияние, богатство и власть.
Малекит же таких дам повидать успел, и немало — начиная с
Ултуана и заканчивая собственной постелью. И прекрасно понимал, что
Куруфинвэ, как сыну почившей первой королевы, в этой семейной
идиллии останется скромное место за семейным столом, если он будет
вести себя хорошо. И место семейного пугала, возмутителя
спокойствия — если решит побрыкаться. А раз так, то бесполезно было
цепляться за край отцовского плаща, пытаясь засверкать на его
небосводе. Нет,