А пока — можно было подумать и о более приятных вещах.
Малекит с наслаждением подставил лицо встречному ветру, ослабив
узду своего скакуна — и понукая его, и без того скорого, двигаться
ещё быстрее.
Словно бросая вызов стихии воздуха, желая поспорить с самим
Манвэ, два силуэта, два всадника, смазанные даже для глаза
Перворожденного, неслись вперёд, стремясь обогнать друг друга. Двое
— столь похожих и столь разных меж собой. Высокие, статные,
черноволосые, но один — сероглазый и широкоплечий, с высоким,
открытым лбом, что увенчан горящей холодным огнём короной. Волосы
заплетены в косу. На лице то и дело мелькала спокойная, полная
достоинства улыбка, что нет-нет, но проглядывала сквозь
сосредоточенность, что редко покидала лицо короля. Одежды отливали
синевой моря и серебром рудников Ауле, могучий белый жеребец под
своим наездником — словно туманная дымка в рассветном сиянии
Тьелпэриона.
Другой всадник — точно ночная тень, не пожелавшая растаять в
свете Древ. Голова седока приникла к шее вороного коня, тонконогого
и более лёгкого, чем его собрат. Волосы трепал ветер, образуя за
спиной всадника настоящий язык чёрного пламени. Одежда — всполох
алого огня и холодный свет звёзд, обрамленные тьмой. Золотые глаза
горели неугасимым огнем, в котором сейчас смешалось многое —
обладатель этого взгляда и не думал сейчас скрывать свои чувства.
Откровенное наслаждение скачкой и азарт соревнования, предвкушение
победы и вот мысли, что скрывались в глубине, дремали, на время
уступив место простому удовольствию, но готовые вернуться в тот
момент, когда хозяин того пожелает. Но в одном взгляд золотых глаз
был похож на взгляд серых. В нём читалась непоколебимая уверенность
в собственных силах и готовность добиваться своих целей.
Копыта лошадей, что не так уж давно стучали по камням мостовой,
сейчас оставляли следы на влажной от утренней росы земле.
Разгорячëнные скачкой животные неслись вперёд, на юго-запад — до
мгновения, когда слегка вырвавшийся вперёд тёмный всадник первым
добрался до холма — одного из тех, что служил началом для предгорий
Пелори. Резко осадив скакуна, взвившегося на дыбы, златоглазый
обернулся назад, махнув рукой ненадолго отставшему наезднику белого
жеребца.
— Хорошо. Очень хорошо! — Финвэ, ласково похлопав передëрнувшего
плечами скакуна, переводящего дух, позволил животному остановиться
рядом со вторым всадником. — Ученик превзошёл учителя. Это же надо…
Не так уж много лет назад ты пытался поднять мой меч, хотя он был с
тебя ростом, и только учился держаться в седле — не на лошади, на
пони. А сейчас, верхом на своём