– Внешне меняешься?
Она отрицательно качнула головой.
Губы побелели и сжались в тонкую полоску, почти слившись с кожей
лица.
– Совсем? Только глаза?
Зойка кивнула. Ещё и немота при
изменениях...
Я вытянула ноги и призадумалась.
Потомки нечисти и людей – нонсенс, если только нечисть не высшего
порядка. И даже с высшей нечистью дети случались крайне редко. А
выживали – ещё реже. И если она почти не менялась внешне, значит,
кто-то в семье был одержимым. Причём долго, едва ли не с рождения.
Тогда магия нечисти пропитывала кровь и передавалась по наследству.
Маму можно смело исключить – она ведьма, а у нас иммунитет от
одержимости. Значит, неизвестный папа, ведь сила так и хлещет.
Родство очень близкое. Правда, ещё есть вариант врождённой
необычности...
– Дай-ка лапку, – я протянула к ней
руку ладонью вверх.
Зойка подошла и положила свою ладонь
на мою. Я пошевелила пальцами, выплетая связующую нить, и едва не
навернулась с пуфика. Её сила била током, ошпаривала крутым
кипятком. Кирюша едва-едва успел подхватить меня под мышки. Я
судорожно втянула носом воздух, чувствуя, как опять чешется левая
рука, как дрожат колени и спазмом сжимаются внутренности.
– Жор, а налей-ка ещё...
Призрак послушно скрылся на кухне,
девочка села на пол, обняв колени, а я с минуту просто дышала,
успокаивая организм. Нет, необычность – мимо. Однозначно потомок.
Струящийся из глаз туман уже собирался небольшими облачками и
устилал пол, пропитывая воздух сыростью. Жорик принёс мне рюмку,
испуганно крякнул и отправился открывать окна.
– Раньше нападали?
Зойка кивнула и показала два
пальца.
– Два года назад?
Качает головой – нет.
– Два месяца назад?
Кивает.
– Похитить или убить?
Показывает – первое. Логично. Убить
бы хотели – давно бы убили. Живой нужна зачем-то.
– Алла знает? И хотела не только
показать тебя Верховной, но и... спрятать? Защитить?
Зойка кивнула, отвернулась, сжалась в
комок.
– Жор, дай и ей рюмку. Не алкоголь
же, а от... нервов. Да не трясись ты так, бояка! Самое страшное с
тобой уже случилось – ты умер. Дай сюда.
Я забрала у призрака рюмку и села
рядом с Зойкой. Обняла её за плечи и притянула к себе. Бедное
создание... Та управилась с успокоительным и вернулась в привычный
облик – упрямые серые глаза, дрожащие губы.
– Извини, – попросила тихо, – но я
должна знать... Алле надо было сразу всё рассказать, и я ещё стрясу
с неё объяснения. Знай я раньше... не случилось бы того, что
случилось. Я бы приготовилась и... Всё-всё, успокойся...