– Кто по моей части? – я подняла
брови. – Тётка в истеричной панике или домовой с полтергейстом?
– Выбирай, кто больше нравится, –
Томка пожала плечами. – Нам заплатили только за одну проблему и за
одно дело. Решать тебе, – добавила великодушно. – Но прежде...
– Ненавижу...
– Уль, а у тебя есть мечта? –
спросила она неожиданно и серьёзно.
– Ну... – я перебрала браслеты.
– И у меня давно нет. Только работа,
дела, обязанности... Ведьмина доля. А у людей – есть: мелкие,
несуразные, но всё же мечты. Они счастливее нас. Не осуждай. И не
суди, да не судима будешь.
Я нервно дёрнула плечом. Ничего не
могу с собой поделать... Как в одной народной присказке: не люблю
расизм, шовинизм и негров. Всё понимаю. И поэтому предпочитаю не
связываться. Я поправила цыганистый парик и косынку, подтянула шаль
и собралась с духом. Ладно. Ещё одну.
– Зови, – и закрыла окно.
Томка кивнула и вышла, притворив
дверь. Сама-то не наряжалась чучелом, оправдываясь должностью
администратора... Я зажгла погасшие свечи и снова села за стол,
рассеянно перебрав карты. Очень не вовремя обеих постоянных гадалок
унесло по делам: одну – рожать, а вторую – помогать с родами...
Иначе ноги бы моей здесь не было. Да и Томкиной тоже. Но и Валя,
штатный администратор, уехала на свадьбу к сестре в область. Все
такие занятые, одним нам делать нечего...
Дверь тихо скрипнула и открылась,
являя девицу лет двадцати пяти. Джинсы, светлый джемпер, синий
шарфик, короткая мелированная стрижка. Ничего особенного. Если не
считать внимательных карих глаз, обшаривающих гадальню в поисках...
информации.
– Добрый вечер, – я натянула на лицо
приветливую улыбку. – Присаживайтесь.
Она села на краешек стула и завертела
головой по сторонам. А я смотрела на неё – и читала. Про
тени, которые пляшут на стенах, про свечи и собственную странную
персону со вздёрнутым носом, огромными кольцами в ушах и съезжающим
(да чтоб его...) париком. Профи. Уважаю. Не успела к допросу
приступить, а уже статью сочиняет. С места в карьер.
– Слушаю, – я откинулась на спинку
стула, ненароком поправляя парик.
– Нет, это я вас слушаю, – девица
уселась удобнее и выжидательно уставилась на меня. Только что за
диктофон не схватилась. – Вы же ведьма? Так расскажите, зачем я
пришла.
– Зачем? – я взялась рассматривать
собственные ногти. – По легенде – работать. Писать разгромную
статью – о том, как ведьмы дурят общественность и зарабатывают на
этом многомиллиардные состояния. А втайне – за тем же, зачем все
девицы приходят. Замуж хочется. И так хочется, что четырехлетнего
сына вы сбросили на мать, а у неё больное сердце. И больное – по
вашей вине. Волнуется, переживает, недосыпает. Внучок, опять же, не
ребёнок, а электровеник на атомном двигателе – измотает на раз. А у
вас даже в мыслях нет позвонить и предупредить, что поздно придёте.
Хотя бы. Мифический мужик важнее родной семьи?