– Ульяна, выходи, я знаю, что ты
здесь, – отец подкрался незаметно.
Я невольно вздрогнула.
Проклятье...
– Красавицей выросла! Здравствуй,
дочь, – он улыбнулся тепло.
– Конечно, иначе самому себе
комплимент не сделаешь, – буркнула я, игнорируя протянутую руку и
выбираясь на стоянку. – Привет.
Мама послала мне предупреждающий
взгляд и успокаивающе улыбнулась. Меня перекосило от попыток
сдержаться, и я горько жалела, что не сбежала. И прав, трижды прав
Жорик, амулеты тут бессильны... Злость на себя, этих... призраков и
проклятую ситуацию забурлила, зашипела, обжигая. Лучше бы осталась
в конференц-зале, в углу, с Зойкой...
«Уля! – мамина мысль ввинтилась в
мозг острой иглой, и я невольно съёжилась под её пристальным
взглядом. – Держи себя в руках! Только не раскрывайся! Не перед
ними!»
Я вздрогнула, когда отец заботливо
набросил на мои плечи пиджак. Да, не перед ними... Не перед
наблюдателями, которые, разумеется... наблюдают. За каждым жестом,
словом, взглядом. Работа в каждой секунде жизни, в каждом вдохе и
выдохе. Я поймала любопытный Гошин взгляд и покраснела. Надеюсь,
что от злости. Хотя и стыдно тоже стало. Ибо вышвыривать его из
окна было необязательно. Сдержалась бы – метлу бы не
потеряла...
– Добрый вечер, Ульяна... Андреевна,
– Гоша отлепился от машины, сунул сотовый в карман и улыбнулся.
Иди... лесом.
– Не добрый, – я привыкла говорить
правду, – а отвратительный.
– Ульяна, не груби, – пожурил отец, –
разве я такой тебя воспитывал?
– Ты сбежал, когда мне было
тринадцать, и с тех пор – ни слуху, ни духу, – огрызнулась я. – И
что воспитал, то и получай. И нечего мне...
– А сейчас будет мелодраматическая
сцена, – меланхолично вставил Гоша, и над его плечом повисла
ярко-жёлтая табличка с красной надписью «Аплодисменты!», – с
примесью фарса, – и над другим плечом появилась напоминалка
«Смеяться после слова...».
– Таракан!.. – я попятилась, уронив
пиджак.
Таракан. Рыжий, с полмашины, мерзкий.
Он возник светящимся миражом из ниоткуда, навострил на меня
шевелящиеся усы и... Я очнулась на фонарном столбе. Взлетела туда,
забыв о каблуках и короткой юбке. И оказалась на маковке фонарного
столба быстрее, чем сообразила, что насекомое – всего лишь иллюзия,
а я – ведьма, и одной левой могу прибить и таракана, и его
создателя. Рефлексы опять оказались быстрее меня. Я судорожно
вцепилась в холодный шершавый столб. Ненавижу...