– Улька! – отец захохотал. – Неужто
до сих пор боишься? Брось! Лети вниз. Разговор есть.
Я зажмурилась и промолчала. А то
незаметно...
– Ульяна, слезай, – мама сдерживала
улыбку, очевидно вспоминая, сколько раз снимала меня, мелкую, со
столов и шкафов. – Георгий Викторович, прошу вас больше так не
делать и отнестись к ситуации серьёзно!
...а я ж не виновата, что от шороха
лапок, от поползновения этих тварей меня тошнит... А иллюзионист
легко считывает глубинные страхи и воплощает их в жизнь. В
гипертрофированном и отфотошопленном виде.
– Я серьёзен как никогда, Надежда
Сергеевна, – Гоша вежливо улыбнулся. – А время для семейных
разборок сейчас не то, не так ли?
Убью... Я рискнула глянуть вниз.
Рыжая гадость рассыпалась искрами, развеивалась под порывами ветра.
Я задержала дыхание, считая до десяти в унисон с глухими ударами
сердца. Спокойствие и самоконтроль... В конце концов, я больше пяти
лет работаю ведьмой Круга, и у меня где-то должен быть
профессионализм. Вспомнить бы теперь, куда я его задвинула...
Съехав по столбу вниз, я поправила
юбку и вскинула руку. Гоша задохнулся, схватившись за горло,
закашлялся, согнувшись. Отец дёрнулся, но вмешиваться не стал.
– Ещё раз так пошути...те, Георгий
Викторович, – придушу к лешему! – прошипела я зло и повернулась к
отцу: – О чём поговорить хотел?
Мама опять уставилась в зеркальце,
занявшись и без того идеальной причёской. Незнакомка по-прежнему
стояла столбом, не подавая признаков жизни. Споры в конференц-зале,
судя по басу Верховной, набирали обороты и шли по новому кругу.
– Пойдём-ка, пройдёмся, – отец снова
завернул меня в пиджак и обнял за плечи.
Я молча прижала к груди зудящую левую
руку. Когда же кончится этот бесконечно безумный вечер, вернее,
ночь...
– Есть дело, – сказал он негромко,
когда мы отошли на приличное расстояние и углубились в парк. – И
одна новость.
– И всё, надо полагать, неприятное, –
я украдкой почесала руку и съежилась. Да, профессионализм. – Зачем
вы здесь? Из-за убитой ведьмы? Но это дело Круга, а не ваше.
– Зачем? Лично я тут проездом и
неофициально. Навещаю любимую и единственную дочку, – подмигнул мне
отец.
Я иронично хмыкнула:
– А, ну да, столько же лет не
виделись... И Гоша... Георгий Викторович – тоже неофициально?
Небось с бывшей подружкой помириться приехал?