Поступить и бросить институт, поняв
бесперспективность обучения инженерной специальности в стране, где
станки с ЧПУ вагонами отправляют за границу на металлолом, а с
проходных радиозаводов мешками продают детали барыгам на
драгметаллы. Постоять на бирже труда, гордо именуемой «Служба
Занятости», экстерном окончить одно из немногих оставшихся ПТУ, где
Артема выучили профессии рулевого-моториста и даже дали одну
навигацию поработать по специальности в качестве «производственной
практики».
Потом – армия. Карантин, бритые
головы, «деды», картошка, наряды и строевая подготовка. Присяга,
полтора года подшив и сапог в войсках связи, куда его с
удовольствием взяли, едва молодой призывник заикнулся про детское
увлечение радиотехникой и брошенный институт. Большая удача, что не
попал на Первую Чеченскую. Тем, кому повезло меньше, вручали
награды перед строем на плацу, после возвращения из госпиталей. А
некоторые так и не вернулись...
Он настолько легко и быстро втянулся
в армейский уклад жизни, что даже в мыслях не видел своё будущее на
гражданке. Поэтому, когда перед демобилизацией командир предложил
Торопову остаться на сверхсрочную службу, долго раздумывать не
пришлось. Потом школа прапорщиков, назначение на должность
заместителя командира взвода связи отдельной роты
аэродромно-технического обеспечения.
Служба нравилась Артёму.
Немногочисленный, по большей части офицерский личный состав.
Ремонтная мастерская доверху забитая разной армейской
радиоаппаратурой, отданная в его полное распоряжение.
Щедрый и продуманный «технический»
продпаёк [1], в который помимо двадцати банок первоклассной
«военной» тушёнки, круп, вермишели и овощей, входили даже перец,
лавровый лист и горчица.
Дежурство на еженедельных «полётах»,
когда военные занимают места гражданского персонала в обычном
аэропорту, закрывают его на несколько часов для пассажирских рейсов
и на одном военном самолете экипажи по очереди отрабатывают
«взлёт-круг-посадку».
Иногда отрабатывали различные
трудности, например, отказ одного из двигателей, уход на запасной
круг или установление радиосвязи на максимально возможном удалении.
А после – два БМДСа [2] развозили личный состав по домам, иногда
устраивая гонки по Ленинградскому мосту. Вид несущихся под
девяносто километров в час по городу «Уралов» на колёсах повышенной
проходимости всегда наводил ужас на водителей легковушек, заставляя
их вжиматься в бордюры. Гаишники иногда значительно сокращали
гоночную трассу, устраивая «финиш» сразу же за мостом, но ни
составление протоколов, ни изъятие прав не могло прекратить
еженедельное безобразие. Ведь давно известно, что «где начинается
авиация – там заканчивается порядок». Но службы и Устава это
никогда не касалось.