– Удачи вам, фрау Маззарини, – прошептал мужчина в ливрее,
распахивая перед ней дверь.
– Спасибо, – кивнула Энрика и, глубоко вдохнув, перешагнула
порог.
Уши нещадно жгло холодом, и Нильс остановился у одной из
огненных чаш, которые сами собой начинали исторгать огонь с
наступлением зимы. Позволил живому теплу обогреть лицо, на миг
зажмурился, наслаждаясь ощущением.
Нильс шел по следу Энрики, но если бы его спросили, он бы не
смог ответить, как выглядит этот след. Что-то вроде чрезвычайно
острой интуиции влекло его вперед. Иногда казалось, что он
чувствует какой-то особый запах, чуждый Ластеру. Иногда мерещился
след от сапога матери – ведь она же отдала свою обувь скрипачке,
добрая женщина!
Присев возле огненной чаши, Нильс заметил длинный черный волос,
зацепившийся за ее край. Взял его двумя пальцами, поднес к глазам.
Похоже, Энрика тоже наклонялась над чашами, грела лицо. Значит,
след верный.
След вел Нильса до тех пор, пока не закончились бедные кварталы.
Лишь только по бокам очередной улицы потянулись респектабельные
дома, волшебство рассеялось, и Нильс остановился в недоумении. Что
же случилось с его знаменитым чутьем?
Впрочем, если бы Нильс полагался только на чутье, он никогда не
возглавил бы Комитет. Интуиция и прежде нередко давала сбои, и
тогда ей на смену приходила железная логика. Вытянув ладони над
огненной чашей, Нильс принялся рассуждать.
Строптивая скрипачка оказалась в незнакомом городе.
Воспользовалась гостеприимством добродушных стариков, стащила
скрипку и сбежала. Покинула бедный район. Что дальше? Куда она
могла направиться?
Мимо Нильса, вертя на цепочке золотые карманные часы, шел
молодой человек в шляпе-цилиндре.
– Простите мою навязчивость, герр, – окликнул его Нильс и,
убедившись, что молодой человек остановился и слушает, продолжил: –
Я разыскиваю сестру. Она немного не в себе, стащила фамильную
драгоценность – скрипку – и убежала, в чем была. Не попадалась она
вам?
Молодой человек окинул Нильса задумчивым взглядом и ловко бросил
часы в карман.
– Сестра, говорите?
– Да, у нас разные матери, но один отец, поэтому мы не слишком
похожи. Ее зовут Энрика, возможно, она представилась.
– Не слишком характерное имя для Ластера, уважаемый герр.
Нильс начал терять терпение:
– Мать родом не отсюда, имя – ее каприз. Так поможете вы
мне?