К заброшенному дому возвращался уже в предутренних сумерках,
внутрь забираться не стал. Возможно, то, что напало на меня там,
накопит сил и всё же швырнёт книжный шкаф, когда буду спать. Нет
уж, лучше вырою норку в саду под старым деревом и пережду день. Всё
же солнце без туманной дымки слишком ярко для глаз гуля.
Я уже неплохо расположился в своём временном убежище и задремал,
когда мозг пронзила внезапная мысль. Схватив оставшиеся деньги, я
выбрался из норы, покинул участок и перебежал дорогу. Там стояла
полная противоположность, — округлый уютный одноэтажный домишко с
розовыми стенами и белыми резными наличниками. Перед ним на газоне
росла яблоня и большие розовые кусты. Окапавшись в густой тени
среди колючек, прижавшись к земле всем телом, я затих и стал
ждать.
Не прошло и часа, как напротив заброшенного дома остановилась
телега и наружу выбрались четыре индивида. Они кратко осмотрелись,
взяли оружие и стали обходить дом. Некоторое время ничего не было
слышно, а потом один вдруг вылетел через заколоченные окна первого
этажа. Остальные тоже скоро появились, и, поддерживая раненного
товарища, двинулись вниз по улице. Их возмущённые голоса звучали
ещё долго.
В течение дня похожие компании появлялись ещё не раз. Некоторые
шли обыскивать сад, другие вламывались в дом прямо через парадный
вход и тогда изнутри доносился грохот и забавная брань. «Сын
матери», — звучало потешно. У игроков родом из столичной системы
Единства не было родителей, все они вышли из репопуляционных
фабрик, поэтому слабо понимали по какому принципу Древние строили
оскорбления.
Игроки продолжали прибывать. Часто им везло просто уйти ни с
чем, но иногда, через два раза на третий невидимка устраивал
представление и гнал неудачливых искателей сокровищ кухонными
ножами, элементами декора и даже ожившей шкурой дикого зверя,
которая лежала в доме как напольное покрытие.
Как хорошо, что мой сонный мозг даже после всей суеты последних
суток не совсем расслабился. Когда я уже засыпал в одичалом саду
пришла мысль: есть некий Инкарнам, куда отправляются Игроки после
смерти и до возрождения. Видимо, там они несут некоторую повинность
за неудачу, но ещё в Инкарнаме они могут обмениваться новостями.
Какова была вероятность, что двое, встретившие в Улиме говорящего
гуля, стерегущего сокровища, не раструбят об этом? Вообще-то
пятьдесят на пятьдесят, тут жадность борется с удивлением и
тщеславием. Однако же поскольку эти двое стали друг другу врагами,
даже если бы один решил промолчать, второй мог в пику ему
растрезвонить. И вот они, игроки, ринулись искать клад.