Порыскав по комнатам, я вернулся за телами, перетащил их через
задний ход в грязную кухню, оставил на плиточном полу. Затем
отправился в гостиную, к элементу мебели, который назывался, если
правильно помню, «секретером». Внутри нашлась сухая ломкая бумага,
и архаичные письменные принадлежности. Чернила в стеклянной баночке
давно высохли, а из бронзовых кранов на кухне вода не текла, так
что пришлось использовать слюну. Еле удерживая перо пальцами гуля,
я начал царапать послание. Хм, как бы начать?
«Понимания и процветания!
Написать Вам меня вынудили тяжёлые обстоятельства.
Будучи наслышанным о Вашем преподавательском таланте и
богатом игровом опыте, отважился просить о помощи.
Вопрос весьма деликатен и, я смею утверждать, сложен.
Возможно даже, что вы никогда не слышали о проблеме такого
свойства. К сожалению, изложить подробности на бумаге не
могу».
Я прервался, почувствовав за спиной движение, бросился в
сторону, избегая брошенной статуэтки, развернулся, но в комнате
никого не было. Повёл носом, оглушительно чихнул от витавшей в
воздухе пыли, попробовал ещё раз, но зря, никаких запахов. Тем
временем настольная лампа сорвалась со столика и устремилась мне в
череп, затем был покрытый паутиной бюст и массивные часы с
маятником. Я успешно уворачивался, мечась из стороны в сторону,
однако, всё стало серьёзнее, когда со стены слетели два меча. Они
завращались на манер лопастей вертоптера и мне пришлось опрокинуть
стол, нырнуть за него; острия пробили дерево, одно несильно
кольнуло меня в грудь.
— Это всё, или мне ещё от чего-то нужно побегать?
Высокий шкаф задрожал и стал скрипеть ножками по паркету, его
стеклянные дверцы дребезжали, книги и безделушки на полках
дёргались, словно пытались вырваться. Этим и ограничилось.
— Кажется, кто-то надорвался, — понял я и вернулся к письму.
«Прилагаю к этому посланию задаток. Выслушайте меня и,
независимо от решения, он останется Вашим.
Если предложение заинтересовало Вас, прошу посетить
заброшенный дом по улице Синих Полосок после заката.
Ваш почитатель.
Постскриптум: прошу, не применяйте летальную силу на
упреждение, Вам ничего не грозит, хотя мой вид может и
смутить».
Аккуратно сложив лист вдвое и подписав его, я взял половину
своей награды и вышел из дома. Близилось утро, улицы освобождались,
битва подходила к концу. Где-то она ещё тлела, но в большинстве
мест можно было пройти свободно, только трупы валялись под ногами.
Сколько еды… Я добрался до «Длинной утки», понаблюдал за трактиром
некоторое время, подкрался к порогу, оставил послание с деньгами,
громко постучал и бросился прочь.