Оно неловко поднялось на четвереньки, осмотрелось, двинулось
словно животное. Я понял, что являюсь безмолвным пассажиром
транспорта, которым управляет… кто? Прислушавшись к ощущениям,
обнаружил рядом некое присутствие. Прямо здесь, в теле.
Соприкоснулся с ним и дрогнул от отвращения. В мой разум ворвался
поток блеклых образов. Я видел разорванные трупы, видел кости и
разрытые могилы, видел чёрную кровь на своих руках, и, главное, я
почувствовал голод. В желудке заурчало.
Тело продолжало двигаться. Я не сразу понял, что видения ушли, и
глазам предстало настоящее кладбище. Разумеется, не современное, а
погост Древних. Множество каменных плит, — надгробий; поросшая
дикими растениями земля: лозы, кустарники, травы. Мне стало немного
непривычно от осознания того, что подо мной находилось множество
мертвецов.
Тело ковыляло, время от времени продираясь через заросли
кустарников и нюхая деревья. Едкая вонь била в ноздри, но тело не
отстранялось, наоборот, добавляло к чужим меткам собственные. Какая
мерзость.
Царствовали сумерки. По крайней мере, мне так казалось. Дикое
кладбище тонуло в дымке, небо было не видно, слякоть и запах жирной
земли втекали в ноздри. Наконец, к этим ароматам прибавился ещё
один, — сладко-гнилостный запах мертвечины. Он струйками сочился из
могилы, трава там была ещё низкой, вероятно, не успела отрасти
после того, как могилу зарыли.
Я почувствовал, что рот наполнился слюной, тело подскочило к
источнику зловонья и вонзило пальцы в землю. Я приготовился
испытать боль от сорванных ногтей, но ничего не произошло.
Чувствовал лишь приятную сырую прохладу, пока рыл. Руки мелькали
перед лицом, я не успевал разглядеть их, только отмечал прочность
кожи и невероятную выносливость.
Что-то затрещало в кустарнике слева. Тело тут же повернулось на
шум и замерло. Мышцы напряглись, корпус припал к земле как перед
прыжком зверя. Треск стал громче, приблизился, и вот, на
более-менее открытое пространство вывалился… вывалилось… что за
мерзость?
Тощий гуманоид, грязный и голый, не считая набедренной повязки,
упал на четвереньки и стал тяжело дышать. У него были крупные
ладони и ступни, худое тело, сплетённое из жил, которые
натягивались под кожей землистого цвета, а крупный череп имел
заострённую макушку.
Чужак не сразу заметил меня, а когда заметил — отпрянул. Из его
груди торчало что-то острое, сочилась чёрная кровь, уродливое
коротконосое лицо было бледным, а глаза красными.