Лешакам надлежало только доставить людей да защитить от
опасности, случись таковая. Но вот не смог Редькин пройти мимо
девицы. Уж больно ладная. А что такого? Он, чай, не монах. Правда,
Ольга Гавриловна колючая, что твой терновник. И братцы те еще
сторожа. В особенности старший. Так что ничего-то Александру не
светит. Если только жениться. Но тут уж точно не ко времени. Ему
еще два года в безбрачии жить. Такая служба. Хм. А вообще, что-то
его куда-то не туда завернуло.
Следующую группу беженцев расспрашивал больше для сохранения
лица. Мол, он с вниманием не только к Дорохиным, но и к остальным.
Хм. Здесь девицы не менее целомудренны, а вот вдовушка очень даже
игрива. Кто знает, может, сама в бега подалась, может, за
молодняком присматривать приставили, да только она, похоже, и
поразвлечься не прочь.
Александр даже плечи расправил и привычно подкрутил усы, едва
обнаружил, что его приподнятое настроение было воспринято вполне
благосклонно. Ну и, ясное дело, не приметил, как ему в спину впился
высокомерный взгляд Ольги. Хм. Вообще-то, он о ней уж и позабыть
успел...
Так, собирая людей, двигались весь остаток дня и ночь. Хорошо
хоть они нынче светлые, потому как беженцы выходили на берег с
завидным постоянством. Хотя и в небольших количествах. В целом не
набралось и трех сотен.
С рассветом подошли к слиянию Шелони и Узы. Еще каких-то
двадцать пять верст, и начнется самый сложный участок. Канал с
шестью шлюзами, через которые враз и не проскочишь.
— Глядите!
— Что это?! — послышались возбужденные крики.
— Солнышко встает? — с сомнением предположила одна из девиц.
— Да какое тебе солнышко! Оно, чай, в той стороне встает, —
махнул парень на восток, где и впрямь занималась заря.
— Пожар, поди, — высказался один из мужичков постарше.
— И недалече, — поддержал его другой.
— Чего шумите? — поднялся на ноги Александр. — Не заря это. А
зарево. В пяти верстах вверх по Шелони, Порхов. Слышали гром
ночью?
— Так гроза, думали.
— Гроза, — согласно кивнул Редькин. — Да только пушечная. А как
уже полыхает, значит, пал город, — закончил он под общее
«о-ох».
На остальных дощаниках и пароходике народ тоже всполошился. Все
взоры устремились на юг, в сторону зарева. Пусть и светла ночь, но
видно хорошо. А как иначе-то, коли полыхает целый город. Пусть и
уступает Новгороду, тем не менее поселение изрядное.