‒ Тебе так
нравится бесить меня? ‒ впрочем, вернёмся к нашим актёришкам. Как
вы видите, один из них явно недоволен тем, что другой не
подчиняется новым правилам их маленького спектакля на
двоих.
‒ Извините, юный
герр, но, при всём уважении к вам, я не могу этого себе позволить.
Иерархия существует не на пустом месте. Ваш верный слуга,
несомненно, значительно ниже вас как по рангу, так и по статусу,
так что обязан соблюдать определённые нормы и правила,
установленные в нашем закрытом обществе [о военном сословии]. Это
называется дисциплиной. Только она и отличает человека, вроде меня
или вас, от варваров, поэтому извините ещё раз, но ваш верный слуга
не собирается ронять гордость собственного цеха неуместным
панибратством с начальством. Осознавая всю тяжесть своего
преступления, я готов смиренно принять любое наказание за нарушение
субординации и дисциплины… ‒ вероятно, стоит воздать ему должное,
так как он не стал любезничать и не стал искать прощения. Нет, он
не стал убегать от возможной кары за непослушание. Он вынул свой
меч из ножен, после чего, преклонив колено и голову, аккуратно
подал оный своему герру, смиренно ожидая наказания. Вот – честь,
достойная подражания!
‒ Вау… прекрасная
речь! Нет, действительно, она прекрасна! Подобная самоотверженная
защита чести собственной гильдии достойна восхищения и подражания!
В знак благодарности за столь великую преданность службе я прощаю
тебе этот проступок. Теперь же ступай… ‒ впрочем, несмотря на почти
искренние овации и натянутую улыбку, на лице Фридриха было
отчётливо видно, что он не был впечатлён подобным. В конце концов,
разве может змея по достоинству оценить старания
мангуста?
‒ Так точно, юный
герр! ‒ сказал Фридриху перед своим уходом солдат, обрадовавшийся
подобным милостивым обращением к нему.
‒ Уф, ладно.
Мешочек, пожалуй, стоит припрятать где-нибудь, куда-нибудь подальше
от любопытных глаз. Потом уже можно будет заняться и продажей
первой партии шахмат, а также подготовкой «подарка»… ‒ разумеется,
и сам «герр» решил не задерживаться надолго на месте мнимого
преступления. Не то чтобы быстро, не то чтобы медленно, он
аккуратной поступью пошагал в сторону казарм, чтобы подбросить, от
греха подальше, да к чужому несчастью, заклятый мешок, полный
проклятого золота и серебра, герру Шульцу…