- Госпожа К., 58 лет. Состояние
оценивается как крайне тяжелое. Отек легких трижды удалось
купировать. Тяжелая двухсторонняя пневмония, не чувствительная к
антибиотикам. Признаки легочно-сердечной недостаточности.
Врачи принялись осматривать ее
дорогую Клеменс, довольно бесцеремонно, но это все-таки врачи, черт
подери! Они что-то еще обсуждали, вот эти двое, которые, скорее
всего, русские, один, несомненно, опытный врач, второй – его
ассистент, может быть, даже студент. Но слово взял тот, что
постарше – солидный крупный мужчина с окладистой бородой, у русских
такие бороды носила старая, дореволюционная, профессура.
- К сожалению, мы можем
констатировать, что наши возможности в данном случае весьма
ограничены. Исключительно симптоматическая терапия, поддержание
витальных функций так долго, насколько это возможно. Прогноз –
pessima.
Как ни странно, этот большой русский
оказался обладателем очень мягкого приятного голоса, а речь его
звучала плавно и как-то напевно.
- Профессор
Аладашвили[3], вы не можете уточнить, по
вашему опыту, сколько дней можно пытаться поддерживать
жизнедеятельность организма в таком случае? – это полковник
Бродски, он из военной разведки, и его цель больше установить,
пусть и по косвенным признакам, не работают ли русские над атомной
бомбой.
- Полковник, у нас нет подобного
клинического опыта. Эксперименты мы ставили, вот, мой ученик,
Григорий Байсоголов[4], талантливый
исследователь изучал так называемый «эффект Кюри», но только на
животных, у нас даже не было предположения, что когда-то мы можем
столкнуться с такой ситуацией: массовое воздействие радиоактивных
элементов на людей.
- Мы никогда не пытались
воспроизвести ситуацию, когда радиоактивное вещество попадет в
легкие в виде аэрозоля или мелкодисперсного порошка. Мы вообще не
изучали соприкосновение самой радиации с телом человека, все-таки,
наши эксперименты уточняют именно физиологическую часть воздействия
отдаленного источника излучения на организм. И оно не всегда
негативно.
Профессор прервал поток слов молодого
ученого, заметив:
- Если же говорить о моей врачебной
интуиции, то не более суток…
Через четыре часа леди Клементины
Спенсер Черчилль не стало. Это была вторая жертва бомбардировки
Лондона в семье премьер-министра. В течении трех лет один за другим
уйдут все его ближайшие родственники, кроме второй дочери, Сары,
которая из-за бракоразводного процесса не успела приехать в Лондон,
чем избежала медленного угасания. Радиационная болезнь спишет с
листа жизни всю его семью, одного за другим.