- Я не боюсь совершить ошибку, - попробовал сформулировать он. -
Вы правильно сказали, человек не церковь, он имеет право ошибиться.
Но я боюсь принять решение, после которого превращусь в…
Парень сбился. Отец Антонио покачал головой, удивлённый глубиной
копаний.
- Очень немногие на твоём месте задаются подобными
вопросами.
Хуан какое-то время молчал, о чем-то задумавшись, но, наконец,
произнес:
- Падре, у вас бывало ощущение собственной исключительности?
Избранности?
Отец Антонио нахмурился.
- Поясни?
- Вы ловили себя на том, что господь послал вас в этот мир
неспроста? Что хочет чего-то? Решения определенной задачи? Для
которой годитесь вы, именно вы и никто другой?
- Я больше скажу, - усмехнулся священник, - так и есть на самом
деле. Все мы посланы господом для чего-то, для какой-то цели.
Просто большинство не понимает этого и скатывается до уровня «жрать
и…» - Вздох. – И гадить. Тех, кто осознаёт – очень мало.
Да, у меня было такое ощущение в молодости. Что я избранный. До
тех пор, пока я, «поднявшись» до должности командира группы не
попал в окружение и не «положил» всех своих парней. В тот момент я
в этой исключительности убедился. И решил, что раз господь избрал
меня, буду делать то, что ему угодно. И пошел в семинарию – служить
Ему, и лечить души людей, которые ещё можно спасти. Я успокоил
тебя, сын мой?
Хуан ошарашено покачал головой – видно, ожидал услышать совсем
другой ответ.
- Ты чувствуешь себя исключительным – это нормально, - продолжил
священник. - Особенно в твоём возрасте. Вопрос в том, что в тот
момент, когда ты сойдёшь с нужной господу колеи, когда начнёшь
делать не то, ради чего он тебя послал, он уберёт тебя в свою
коробку для отыгравших фигурок. И король, и пешка после игры всегда
попадают в одну коробку, Хуан, и именно этого ты боишься. Пойти не
по тому пути. Я правильно тебя понимаю, так ведь?
Юноша кивнул.
- Вы – священник. За вами мощный институт церкви, со своими
методичками, инструкциями, базами данных и опытом. Организация,
которая не ошибается и на опыт которой можно опереться. А я…
Из его груди вырвался вздох на грани отчаяния.
- Я НЕ ЗНАЮ, падре! – закричал он. - Ничего не знаю! Я не
готов!
- Никто не готов, сын мой, - покачал головой священник. –
Никогда. Мне, чтобы понять это, пришлось потерять всех своих
бойцов. Своих друзей. Самых близких на тот момент людей.