* * *
- Итак, доктор, что вы можете мне
поведать об этом... субъекте? – осведомился инспектор Джейсс, когда
Дорвич, наконец, вышел из палаты, где вокруг синекожего нелюдя
продолжал суетиться персонал госпиталя.
Доктор Дорвич извлёк из кармана
золочёный портсигар, задумчиво покрутил его в руках и, глубоко
вздохнув, поманил неугомонного полицейского за собой.
- Жутко хочу курить, инспектор, а в
здании это запрещено, – проговорил он и, звонко цокая металлической
набойкой на трости, повёл старого знакомого к выходу. Накинув на
плечи протянутое гардеробщиком пальто, Дорвич благодарно кивнул
старику и, выйдя на крыльцо госпитального здания, щелчком пальцев
запалил зажатую в зубах ароматную папиросу. Покорно молчавший всё
это время, инспектор Джейсс не выдержал.
- Ну же, доктор! – рыкнул он, отчего
Дорвич еле сдержал усмешку. Уж очень потешно выглядел рычащий
потомок хафлингов с огромной сигарой в зубах.
- Успокойтесь, друг мой, – проговорил
врач. – Не надо нервничать, у вас и так был не самый простой день!
А если вы не возьмёте себя в руки, то я могу вам гарантировать
весьма скорый и совершенно неотвратимый апоплексический удар. Слово
врача.
- Доктор-р Дор-рвич! – бакенбарды
инспектора воинственно встопорщились, а в интонациях явно
послышалась угроза.
- Инспектор, возьмите себя в руки! –
рявкнул в ответ тот. – Или я пропишу вам успокаивающие пилюли, и
лично буду просить гейду[1] Джейсс
проследить за тем, чтобы вы принимали их в положенное время!
Инспектора Лероя Ламмела Джейсса
можно было назвать самонадеянным, самоуверенным, и даже иногда
самодуром. Но житейской смётки он был не лишён, как и определённой,
свойственной большинству потомков хафлингов, доли чутья на
неприятности. И не его вина, что порой эти самые неприятности
сулили ему не бандиты и воры Тувора, а недовольство гейды Лерой
Джейсс.
Супруга инспектора Шоттского двора
была дамой правильных взглядов и превыше всего в своей замужней
жизни ставила благополучие семьи и домашний уют. Но если благодаря
её командным навыкам, передавшимся гейде Джейсс, очевидно, от
покойного батюшки – полковника и губернатора Лидской провинции, дом
инспектора, стараниями вышколеных слуг находился в идеальном
состоянии, то с благополучием семьи всё было не так безоблачно. И
больше всего в этом смысле почтенную гейду Джейсс беспокоило
здоровье драгоценного супруга, за состоянием которого она следила с
вниманием коршуна, наблюдающего за птичьим двором, и готова была
биться за него... даже с самим инспектором. Точнее, в первую
очередь, с инспектором Джейссом, который, по её мнению, относился к
своему здоровью непозволительно наплевательски.