Пробуждение было похоже на первое,
как две капли воды. Тот же дурно побеленный потолок над головой,
тот же резкий запах хлорки от постельного белья, та же убогая
обстановка... и те же лица. Впрочем, вру. Помимо двух застывших
истуканами мордоворотов в старомодных чёрных мундирах и мечущегося
по комнате что-то невнятно лопочущего толстячка с бакенбардами,
которого я уже видел сегодня перед тем, как отрубиться впервые, на
этот раз в гости пожаловал ещё один господин. Подтянутый,
высокий... джентльмен, иначе не скажешь. Худощавый, с явно военной
выправкой, рыжеусый гость с интересом косился в мою сторону, но
делал вид, что внимательно слушает толстячка. А тот всё разорялся,
выстреливая по сотне слов в минуту. Наконец, его спутник не
выдержал и, одной короткой фразой прервав речь своего знакомца,
кивком указал ему на меня. А толку-то? Я и утром не понимал, чего
он там бормочет, сомневаюсь, что за прошедшие несколько часов
что-то изменилось.
Толстяк, очевидно, тоже помнил
фиаско, которое постигло и его самого, и его людей, когда они
пытались меня о чём-то расспрашивать в прошлый раз, потому как в
ответ на реплику рыжеусого он лишь фыркнул и изобразил рукой жест,
который я интерпретировал как «он весь ваш».
И действительно, рыжеусый подхватил
стоявший у стены старый стул и, поставив его в метре от моей
кровати, с удобством, и я бы даже сказал, неким облегчением
устроился на нём. Хромота... и, судя по всему, не врождённая. Но
вот с тростью гость управляется привычно... Значит, болячка старая,
и с неудобством от неё он давно смирился. Учитываем относительную
молодость гостя, плюсуем его военную выправку, и с вероятностью в
восемьдесят процентов можем утверждать, что болячка эта была
занесена чем-то железно-кусачим. Боевое ранение, иначе говоря.
А это значит... что? Здесь ещё не
умеют проводить комплексное восстановление тканей. Или, оно
попросту не по карману сидящему напротив меня человеку. Что вряд
ли, учитывая старомодный, но явно новый, сшитый по фигуре
костюм-тройку из натуральной шерсти, золотые запонки и несуразную,
но золотую же, цепочку жилетных часов, вкупе с вычурной, явно
недешёвой тростью, серебристый набалдашник которой тоже может
похвастаться золочёной отделкой.
В общем, как ни неприятно было бы
утверждать, но одним только подменённым телом мои проблемы не
ограничиваются. Внешний вид гостей, привычка, с которой они носят
неудобную на мой взгляд старомодную одежду, общий вид помещения, в
котором я нахожусь... да, чёрт возьми, даже вид за окном – всё это
не просто говорит, вопит о том, что я нахожусь не только в чужом
теле, но и в чужом мире. И вот это уже совсем плохо. Или нет?