- Достаточно, - раздался гулкий
голос главы ковената, когда сталь моего кинжала вновь стала
остывать. - Можешь отдохнуть.
Вставив заготовку в специальное
отверстие на самом краю круглого горна, я вернул на место молот и
щипцы. Стянув перчатку, подошел к деревянной бочке с водой и с
наслаждением окунул в неё голову. Встряхнувшись, я омыл тело
ковшом, а затем подошел к крану и доверху наполнил рядом стоящую
кружку, после чего тут же припал к её краю. Какое же это
блаженство! С первым же глотком ледяная стужа разлилась по груди,
принося истинное удовольствие пылающим лёгким!
Вдоволь напившись, я наполнил
кружку ещё раз и взобрался на прогретый жаром каменный постамент
недалеко от горна, такой же, как тот, на котором сидел дедушка.
Поджав под себя ноги и обхватив холодную кружку руками, я замер, в
ожидании смотря на неподвижную фигуру мастера.
Теперь пришел мой черёд
внимательно наблюдать за действиями настоящего
лезвитора.
Закрыв глаза и сохраняя
глубокое, равномерное дыхание, дедушка поднёс сложенные в
молитвенном баглотиранском жесте руки на уровень лба, после чего
повернулся и взялся за глубокий, тяжелый чан из черно-синего,
бриданового металла с двумя ручками по краям, доверху наполненный
кершами - монетами из ржагона. Поставив его перед собой, он
возложил повернутые ладонями вверх руки на эти рукояти и словно бы
обратился в неподвижную статую.
А в следующее мгновение
багритий пробудился, и прямо в центре его лба проявился сверкающий
круг с узором из божественных рун и символов. И в этот же момент
Харглэн Наль Карнэрглат распахнул глаза, и в его зрачках воспылала
руна высшего порядка - Керш. Пламя в горне словно бы ожило и
вспыхнуло с новой силой, танцуя свой дикий, невообразимый танец.
Древние, запрещённые легенды лезвиторов гласят, что в огне живут
нейфры - озорные духи, дети огненного бога-кузнеца Верликтора,
владыки Пустой Эпохи. Они порождены искрами, что летят из-под
ударов его великанского молота, и способны как принести защиту и
тепло, так и стать причиной погибели и ужасающих разрушений. Их
природа хаотична, капризна и непослушна, они ненавидят, когда
кто-то пытается покорить их и ограничить свободу, однако они
чувствуют родство с лезвиторами, отмеченных дланью покровительства
самого Верликтора, и готовы с радостью поделиться с ним жаром своих
сердец.