Все вокруг рассмеялись, и я в том числе. Все-таки Ольгин отец
оказался хорошим мужиком. Мог бы устроить мне публичную выволочку
за то, что я не пришел к ним на ужин.
После трапезы наш отряд отправился дальше. Суворов не терпел
промедлений. У двух коней из казачьего сопровождения прохудились
копыта и они отстали. Погода к тому времени испортилась, завыл
ветер и пошел легкий дождик. Я промок, хотя прикрылся плащом.
Пятая моя точка к тому времени покрылась мозолями и молила о
пощаде, но теперь ни о каком отдыхе мечтать не приходилось.
Пожалуй, ближайшие два месяца нам предстоит только длительный
конный переход и тебе, моя милая задница, придется только
терпеть.
Мы скакали по мокрой и грязной дороге весь день, вечер и ночь.
Суворов хотел во что бы ни то ни стало добраться до Торжка, задача
непосильная по таким дорогам и в непогоду. Что удивительно, так
адъютанты нисколько не пытались отговорить полководца от безумной
затеи. Наоборот, они уверовали в слова предводителя и понукали
коней, соревнуясь друг с другом в скорости хода. Наблюдая за ними,
Суворов иногда выглядывал из окошка повозки и одобрительно кричал.
Ольга тоже высовывалась из окошка и махала мне ручкой.
— Ну, а ты что же? — кричал мне Суворов. — Давай, быстрее, на
тебя дама смотрит!
Волей-неволей, мне тоже пришлось наподдать Смирному плетью. Мой
конь тоже любил быструю езду и старался изо всех сил. Вскоре я уже
перестал опасаться падений и с упоением мчался по дороге.
Ночью мы пересекли речку Мету и добрались до озера Мстино близ
Вышнего Волочка. Здесь из окошка кареты высунулся граф Симонов и
принялся звать на помощь. Мы остановили карету и обнаружили
Суворова в бессознательном состоянии. Оказывается, ему стало дурно
от быстрой езды и постоянной тряски.
Я растер ему виски и сделал массаж сердца. Пульс у старого
полководца был частый и прерывистый. Ему бы лежать дома и смотреть
сериалы, а не скакать на юг для покорения Индии.
— Князь нуждается в покое до завтрашнего дня, — объявил я и мы
отвезли Суворова в ближайшее поселение. Это оказался Вышний
Волочок.
Подыскав в темноте постоялый двор, мы расположились на ночлег.
Суворов пока так и не приходил в сознание. Впрочем, к тому времени
его пульс выровнялся.
Ночью я не мог уснуть и вышел во двор. Казаки вполголоса
обсуждали сегодняшнее происшествие с главнокомандующим. Я жалел,
что втянул старика в авантюру. Вынесет ли он тяготы нового
похода?