Однако,
когда белых псов стало слишком много, боевой порядок дрогнул и
бойцам пришлось драться уже внутри окопов. Где-то внизу еще звучали
одиночные выстрелы, всё реже и реже, но основную огневую поддержку
оказывали пулеметные гнезда на возвышенностях.
Да и то, из
двадцати пулеметов сейчас грохотала едва ли половина и это под не
прекращающуюся канонаду минометного обстрела. Батарея Баранова
работала уже калибрами поменьше, но без остановки.
За время,
что Сапронов отстреливал ленту на сто патронов, я насчитал по
меньшей мере восемьдесят разрывов. Артиллеристы явно работали по
готовности с минимальными корректировками, поскольку в область
Вертуна прилетало весьма кучно – все заграждения там уже
превратились в перепаханное месиво.
Дым начал
потихоньку сползать, снова открывая белоснежную вихрящуюся сферу, и
я, облегчённо выдохнув, даже присвистнул. От огромной твари не
осталось и следа… Не считать же за её остатки редкие горящие куски
непонятной формы?
С той
стороны, откуда вылезал левиафан, на земле виднелась цепочка
глубоких кратеров, словно там упали метеориты – воронки были
глубиной никак не меньше трех метров. Правильно сказал Контуженный,
чётко сработали.
Но вся
низина сейчас заполнялась псами, и от них уже начинало мельтешить в
глазах. Причём воронки от снарядов теперь помогали снежкам, укрывая
их от осколков мин, и они продолжали переть вперед.
– Ды-ы-ым!
– прокричал Контуженный, доставая из сержантской сумки небольшую
шашку с длинной рукояткой.
Сорвав
предохранительное кольцо, он направил ее в сторону передового окопа
и выстрелил, тут же откинув пусковую рукоять на дно окопа.
Проследив полёт шашки, я увидел, как она хлопнула где-то перед
передним окопом, и всю низину стал заволакивать оранжевый
дымом.
К тому
моменту в передовом окопе уже никого не было. Его полностью заняли
собаки, и они уже стремились ко второй линии окопов, постепенно
поднимаясь к нам на возвышенность.
– Ну, где
же вы, птички мои родименькие?! – проорал сержант, с надеждой глядя
в небо. – Хомут! Связь мне с… А-а-а, отставить!
Довольно
улыбаясь, Контуженный поднялся на бруствер и достал из подсумка
зеленый тубус. Вскрыв его, сержант запалил зеленый сигнальный огонь
и принялся размахивать им из стороны в сторону.
– Егор! –
меня вдруг толкнул в плечо Макс, – Ленту!