Из ушей
бедняги текла кровь, парня явно неплохо так контузило. Однако пинок
командира отрезвил его сознание – пошатываясь, боец все же переполз
ближе к орудию, взялся за рукояти и не глядя выжал
гашетку.
Тем
временем Грозный уже взобрался на бруствер и недовольно поморщился,
запуская в небо вторую красную ракету. Следом с других направлений
взлетело еще несколько ракет.
–
Стреляйте, мать вашу! Твари уже прорвались в нижние окопы! –
проорал Контуженный, глядя куда-то под гору.
Я стиснул
зубы, понимая, что парни с первой линии могут не выбраться. Не
только я в этот момент вопросительно посмотрел на Контуженного, но
руки сержанта не дрогнули, и он не сорвался в самоубийственную
атаку помогать бойцам внизу. Прекрасно понимал, что кому-то ведь
надо руководить этой мясорубкой.
– Господин
гвардии сержант! – просипел Хомут, протягивая ему трубку
телефона.
– На
проводе, – отозвался Грозный в трубку, – А-а-а? Ни хрена не
слышу.
Он
пригнулся ниже, прикрывая другое ухо.
– Громче
говори! Да, отработал чётко, вообще красава! А? О, давай, давай…
Жду, по оранжевому дыму пускай садят! – он сразу отвернулся от
линии фронта, уставился в небо, словно уже сейчас ждал подарки, –
Да какое там, они у меня уже в окопах! Да, твари тут уже! Потери?
Да как я тебе их скажу-то?! Выживших считать будем единицами… если
вообще хоть кто-то выживет! Вертун гудит на всю и не собирается
схлопываться!
Я оглянулся
на сержанта и решил краем глаза посмотреть, что там внизу.
Приподняв голову и высунувшись за край осыпавшегося бруствера, я
уставился на поле боя.
Мясо.
Просто мясо из людей и тварей.
Снежки,
подскакивая к окопам, утыкались в стройные ряды колючей проволоки и
прорывали их своими телами. Некоторые сразу рассыпались, исчезая, а
иные застревали, хотя, казалось бы, как может сгусток воздуха
застрять в заграждении?
Как
оказалось, очень даже хорошо может застрять – настолько, чтобы
преградить путь сородичам. Снежок, он же вроде как относится к
стихии воздуха, но выстрели в него, и рассыпается, как стекло. То
ли это такой плотный воздух, а может, это лёд…
Пока твари
ёрзали в проволоке, пехота обстреливала их с ружей, однако в
какой-то момент накопилась критическая масса нападающих, и в
следующий момент снежки прорвались.
Сначала
единичных особей встречали в штыки, попросту поднимая будто на
копьях и перебрасывая себе за спины, где перезаряжающиеся бойцы
добивали тварь.