— Лень-матушка?
— Ага, она самая.
Воткнув флешку в один из разъемов на клавиатуре, подросток
заметил, со скрытой гордостью за себя любимого:
— Так-то батя все стирает, но я тут по
случаю одну интересную программку наковырял... Вот, последние
загрузки.
На экране замельтешили чертежи какой-то конструкции. Или
механизма? Разумеется, поясняющие надписи тоже присутствовали, вот
только — исключительно на английском языке.
— Поля, ты у нас отличница, а ну-ка
переведи?
— Э-ээ, жаку... Жаккардова
машина[5].
Двое подростков и один зрелый мужчина озадаченно переглянулись.
Вот только озвучить хоть какие-то предположения и версии они так и
не успели:
Щелк!
Дружно дернувшись от резкого звука закрывшегося замка, троица
«дознавателей» повернула головы к входной двери — после чего
комнату как-то разом заполонили неловкость и смущение пополам со
стыдом:
— Жорка, привет...
— Ой пап, ты уже вернулся? А мы тут...
Ну, это. Вот?
Вернувшийся столь не вовремя (и неслышно!) родитель окинул всех
присутствующих в его спальне нечитаемым взглядом, и как-то
равнодушно подсказал:
— Любопытствуете содержимым компьютера.
И секретера.
Пока вернувшийся хозяин раздевался, близнецы успели обменяться
паническими взглядами и неслышными тенями скрыться в своей комнате
— Виталий не только придумал подходящее оправдание, но и обратил
внимание на то, что его друг изрядно прибарахлился. Новое, и даже
по виду очень дорогое зимнее пальто, перчатки и меховая шапка,
ботинки... Обрадовавшись тому, что появилась хорошая тема для
начала разговора, он как раз собрался задать первый шутливый вопрос
— однако же, отставному майору опять не свезло:
— Солнечная![6] У нас гость, а на столе пусто.
Это как понимать?
Если бы какой-нибудь художник смог запечатлеть Полину в течении
последующих десяти минут, то его работа вне всяких сомнений
называлась бы «Идеальная дочь».
— Малыш, набери мне горячую
ванну.
А вот Павел на модель для портрета «Идеальный сын» откровенно не
тянул, скорее уж на «Рыцаря угрюмого образа».
— Ну а ты, Дающий
жизнь[7],
покамест потрапезничай, угостись чаем — после чего и
поговорим.
Виталий недоуменно сморгнул и неуверенно улыбнулся.
— Ты это мне, что ли, Жора?
Не дождавшись ответа, гость все же прошел на кухню, где и был в
полном соответствии с прозвучавшими указаниями обильно накормлен и
напоен. А когда скатерть придавило донышко заиндевевшей бутылки с
водкой, из ванны показался и сам хозяин — в одних лишь домашних
штанах и тапочках, благодушный и чем-то безмерно довольный.