— Ексель-моксель, Жорка! Ну ты и
отощал!..
Действительно, тот Георгий, каким его помнил друг, сильно
изменился — и непонятно, в хорошую или плохую сторону. Прежде
плотное тело с сильно усохло, пропало небольшое брюшко и бесследно
исчезли валики жира по бокам — оставив после себя лишь сильно
выпирающие ребра. А еще тугие жилы и мышцы, перекатывающиеся под
кожей при каждом движении наподобие живых змей.
— Жора, с тобой явно что-то не так. И
если...
— Стоп.
Накидывая на себя халат, хозяин негромко распорядился:
— Дети, ступайте к себе. Продолжай,
Дающий жизнь.
Разумеется, подростки послушно выполнили распоряжение отца. И
так же разумеется, что долго пятнадцатилетние детки в своей комнате
не высидели — спустя всего пять минут они молча пихались возле
поворота на кухню, соперничая за лучшее место и возможность без
помех «погреть уши» во взрослом разговоре.
— ... ты же умер?!!
Высунув головы из-за угла и замерев в неустойчивом равновесии,
близнецы напрягли слух.
— Договор оказался сильнее... И не
думай, что я этому счастлив.
Пару минут на кухне царило напряженное молчание, затем что-то
резко зашуршало.
— Не помогает, да? Можешь еще и за
святой водичкой сбегать, я подожду.
В этот раз молчание длилось заметно дольше, и было отчетливо
напряженным.
— И это тоже не поможет. В тебе нет
истовой веры, молитвы полны страха, а крестик на шее — всего лишь
бесполезное украшение.
Затаивший дыхание Павел едва не охнул от неожиданности, когда
забывшаяся сестра запустила ему в плечо наманикюренные ноготки.
— Говорил я Жорке, что не надо ему с
тобой связываться... Экстрасекс херов!
Негромко плеснуло и дребезжащее звякнуло — словно рука, которой
один из мужчин наливал себе в стопку водки, едва заметно
подрагивала. Дальнейшее общение гостя и... Отца? Так вот, оно
проходило заметно тише, и до напрягающих слух близняшек доносились
лишь отдельные слова и обрывки фраз — в основном, возгласы дяди
Витали, хоть и непонятные, но обнадеживающие:
— Обещаешь?
Только один раз чужой (это уже стало окончательно ясно)
чуть повысил голос — вернее сказать, они смогли полностью разобрать
его ответ на непонятную, но очень эмоциональную претензию друга
семьи:
— Ты сдурел, что ли? Куда ты
полез?!?
Звякнув бутылочным горлышком о хрусталь стопки, и с шумным
глотком переправив сорокоградусную в горло (очень уж характерными
были звуки из-за прикрытой кухонной двери, чтобы в них ошибиться),
отставной майор буквально зашипел: