«Нет, спешить не буду. Посмотрим, как
у Греве пойдут дела с копированием браунинга и тульского Токарева,
а затем и нагана. Вот тогда уже и определюсь точно, вот только…
Похоже, еще и патронное производство в план фабрики надо будет
добавить. Стандартный, усиленный, бронебойный, экспансивный патроны
— разных калибров, на всю линейку стволов. Сколько же деньжат на
все понадобится, интересно?»
***
В последних числах августа на заставу
прибыл новый командир третьего взвода. Белокожий, словно и не было
лета, с огненно-рыжей шевелюрой и роскошным набором веснушек, а так
же с большим чувством собственного достоинства и нарочито-четкими
движениями. К канцелярии он не подошел, а промаршировал,
остановившись напротив любующихся таким строевым балетом
офицеров.
— Разрешите обратиться? Представляюсь
по случаю прибытия на службу: корнет Игорь Владиславович
Дымков!
Штаб-ротмистр едва не прослезился от
умиления, глядя на такое.
— Штаб-ротмистр Блинский Сергей
Юрьевич, а это ваш сослуживец, корнет князь Агренев, Александр
Яковлевич. Прошу в офицерскую комнату для ознакомительного
разговора.
Глава 23
— Вот они, га-алубы!
Едва слышный звук тут же растворился
в легком ветерке, но дело свое сделал: со стороны ничего не было
видно, но тем не менее одна бесформенная куча пожухшей травы стала
потихоньку подбираться к другой, медленно, плавно.
— Где?
— А вона из кустов глядит.
— Сколько раз тебе повторять, как
надо направления указыва… Ага, вижу.
Замеченный Григорием контрабандист
спокойно стоял во весь рост и разглядывал в бинокль округу.
Выглядеть он ничего особенного не мог, причем по двум причинам
сразу: во-первых, до расположения секретов было никак не меньше
трех верст по пересеченной местности, а во-вторых, балахоны
дополнились бесформенными накидками, после чего и так хорошая
маскировка стала просто отличной. По крайней мере, Григорий во
время испытаний так своего командира и не отыскал, а уж как
старался! Правда, потом и Александр круги по полю нарезал,
выглядывая шустрого унтера, и ведь нашел… с третьего раза. Причина
же, по которой осторожный «контрабас» просматривал подходы к
кустарнику, обсуждала, как сподручнее прибить мешающего им
человечка. С тех пор, как корнет Агренев открыл «охотничий сезон»,
жизнь и тяжкий труд рядовых несунов стали просто невыносимыми. То
пуля невесть откуда прилетит (это если караван слишком большой для
перехвата), то спокойно и метко обстреляют, заставляя все бросить,
включая коней (самых непонятливых или жадных потом приходилось
уносить на себе), или вообще — ушли ребята, и живыми их больше
никто не видел. Причем и это быстро подметили, раз на раз не
приходилось: когда стреляют, а когда и нет, вот только вычислить
эти «критические дни» не получалось.