Штаб-ротмистр Блинский чаще всего
отсутствовал «по неотложным делам», в основном в Ченстохове. И штаб
рядом, и прекрасные дамы недалеко. А еще штаб-ротмистр спал и
видел, как он становится ротмистром и службу свою продолжает в
штабе, поначалу бригадном, потом окружном — и так далее. В его
отсутствие всю бумажную работу доверили… правильно, молодому, но
ужасно перспективному корнету, князю Агреневу. Последний из трех
офицеров отряда (вообще-то, по штату их должно было быть четверо,
но учитывая хронический дефицит молодых офицеров, а вернее будет
сказать — военных училищ в империи…), командир третьего взвода
корнет Зубалов вообще уже полгода как подал рапорт с прошением об
отставке с действительной военной службы и самозабвенно готовился к
поступлению в университет. Вот только все не мог никак решить, кем
же он хочет стать: юристом или… может пойти по сельскохозяйственной
части, на агронома? Такое поведение попросту не укладывалось в
голове у Александра, потому как контрабандисты были не безобидными
овечками, сшибающими детишкам на молочишко, а натуральными
бандитами без тормозов: при встрече стреляли не раздумывая и
засадами очень даже не брезговали. И что самое печальное — сильно
недолюбливали офицеров, выражая свою неприязнь всеми доступными им
способами. К примеру, поручика Глокке, что командовал взводом до
Александра, в одной из стычек просто забили прикладами насмерть.
Говорят, так и привезли заиндевевшего, с размочаленной вдребезги
головой, с брызгами крови и мозгов на шинели. С таким
добросовестным отправлением служебных обязанностей у господ
офицеров — совсем неудивительно, что и первым взводом и всей ротой
(пока было привычнее отряд называть именно так) потихоньку управлял
Трифон Андреевич, пожилой и опытный отрядный фельдфебель.
Хозяйственные дела, вопросы расстановки секретов и дозоров,
очередность увольнений, выдача месячного денежного довольствия…
Сегодня с утра по плану, составленному самим же Александром, был
первый пеший обход «владений», на предмет еще раз все осмотреть,
подробно и не спеша, составить свое мнение и решить, как тянуть
службу дальше. Через час после побудки, аккурат к окончанию
завтрака, появился «экскурсовод» — старший унтер Мохов, к «труду и
обороне» подготовленный значительно лучше, чем корнет: винтовка на
правом плече, сабля в потертых коричневых ножнах на поясе, рядом с
двумя вместительными подсумками, явно не пустыми.