— Приглашала тебя и меня к себе на
чай. А если ты еще раз ущипнешь меня, я рассержусь.
— Ах так! Тогда видеть тебя не желаю…
сегодня. Вот!
Тяжелее всего от их нежданной
размолвки пришлось именно князю: покидая бал, он был обременен
дюжиной приглашений «помузицировать» и тройкой
добродушно-требовательных «заходить попросту, не чинясь». Причем
если первые его просто раздевали взглядом, то вторые еще и в
карманах попутно пытались пошарить, определяя, насколько обеспечен
потенциальный зять.
«Страшное дело — провинция. Неженат,
титул и чин имеешь — заманчивая добыча для засидевшихся в невестах
девиц. Вернее, для их мамаш. А уж если еще и состояние имеется! И
никого не смущает, что по закону1 до двадцати семи лет мне жениться
нельзя — для помолвки это не помеха. Ну, Софья, ну погоди у
меня…»
# # 1 Офицерам Русской императорской
армии, к которой относились и пограничные войска, запрещалось
вступать в брак до достижения определенного возраста. Были,
конечно, и исключения — например, по высочайшему, то есть
императорскому дозволению.
***
Ррдаум, ррдаум, ррдаум…
Звуки на полигоне привлекали внимание
всех опытных солдат — своей необычностью, рычащим гудением выстрела
и необъяснимой длительностью серий. Самые любопытные затем могли
наблюдать (и наблюдали), как троица довольных людей рассматривает
обрезки дюймовых сосновых досок, передавая их друг другу и тыкая
пальцами во что-то понятное только им. Доносились до зрителей и
голоса.
— Каков, а?
— Так девять или десять досок
все-таки?
— Пожалуй что девять. Вот, поглядите
— на последней только вмятина маленькая.
— Интересно, а если стальной
сердечник добавить?
Последний вопрос задал уже Александр,
любуясь ровным отверстием от пули в сосновой плашке. Приемная
комиссия, состоявшая из князя как заказчика, Греве как исполнителя
и Григория как… Григория, так разошлась, что от трехсот патронов
остались только блестящие на солнце гильзы под ногами и сильное
сожаление — хорошо, да мало! Корнет, например, как взял в руки
пистолет, так и держал — до того не хотелось расставаться. Мягкая
отдача, хорошая кучность, рукоять сидела в руке как влитая, обойма
на четырнадцать латунных толстячков и приятная тяжесть своего
оружия. Только что окончательно утвержденный стандартным 10 х 22
патрон с конической пулей дырявил дерево с потрясающей легкостью.
Такой же, но с тупоконечной пулей, застревал в четвертой-пятой
доске, но выбивал солидные дыры и фонтаны щепок.