Слушая расклад, я ловил себя на том странном ощущении, что слова наподобие «стадий», «триумф», «венок» оказываются мне знакомы, при том что слышал я их впервые.
По приходе в лагерь я уже примерно понимал, где я и насколько катастрофична судьба того человека, в теле которого мне довелось оказаться.
В лагере я застал крайне опасные настроения. Люди потрошили повозки с остатками провианта, выворачивали тюки с оружием. Долгая блокада, упадок сил, подстрекательства толкали людей в зубастую пасть римлянина… Обстановка накалилась и требовала незамедлительного вмешательства. Я соображал, что могу изменить и с какой стороны следует подойти к решению обрушившихся на меня проблем.
Опыта управления массами за моей спиной не оказалось, зато имелся колоссальный военный опыт. Его-то и было решено пустить в ход.
Я пригласил к себе Ганника и Каста, командующих костяком армии восставших. Мы долго разговаривали, я выслушал доклад о готовности войска. Расспросил о римлянах, об их позициях и о том, что представляет собой вражеская армия. Осознал, что легионы Красса славятся тактикой и выучкой — победить эту машину для убийств невозможно, не противопоставив ей маневренность и дисциплину. Из слов Ганника и Каста я отчетливо понял, что ни первого, ни второго у войска повстанцев нет. Но главное, что я понял, — не стоит тягаться с римлянами там, где они объективно превосходили нас. Следовало найти сильные стороны повстанцев и обратить их в ночной кошмар для римского войска. То, от чего у римлян начнут трястись поджилки, как у нашкодивших пацанов. Такой сильной стороной рабов я видел мастерство ведения гладиаторского боя. Оставалось понять, как достать свой козырь в нужный момент из рукава и надавать им римлянам по заднице. В голове начал складываться план.
Я вызвал Рута и отдал приказ собрать с дюжину рубак из числа лучших.
— Мы сделаем вылазку из лагеря, — сказал я. — Я хочу убить Марка Красса.
Центурион-примипил Гай Тевтоний и шестеро его прихвостней, именующих себя военными трибунами, в том числе трибун латиклавий Август Таций, пытались оспорить мое, Марка Красса, решение на военном совете. Призывали созвать общевойсковой совет, пригласить командиров армии. Пришлось прервать весь этот казавшийся нескончаемым бред и напомнить, что решение Марка Красса не подлежит обсуждению. Напомнить, что у меня, Марка Красса, есть чрезвычайный империй, выданный не абы кем, а сенатом.