Ведь он Дунай, самый везучий сукин
кот из всех, что есть в Кремле. Сколь раз приходилось выпутываться
из передряг, где товарищей полегло ой-ой как много. Даст Отче
Перун, и отсюда найдется выход. Только сначала, и это обязательно,
перед сокрушением супостатов стоило опростаться по-маленькому. А то
ударь враг в пузо, так и помрешь, от лопнувшего и надутого пузыря.
Нужная дырка отхожего места оказалась тут же, в каморке, темнея в
самом ее дальнем углу. Стоя над ней и слушай длинное бодрое
журчание, Дунай даже немного порадовался жизни и пообещал сам себе,
что шайнов будет теперь точно убивать быстро. И ни в коем разе не
мучая. Только бы не нарваться снова на того, с шрамом, пока совсем
в себя не придет. Если, конечно оно выйдет, в себя-то прийти.
Пластун походил по каморке, в которой
сидел, разминаясь. После вчерашнего боя тело приходило в себя с
натугой. Спина ныла, после выстрела одного из шайнов. Грудь же так
вообще – просто орала. К бабке не ходи, что на ней сейчас
здоровенный такой синяк. Но в целом пластун чувствовал себя сносно.
Только ему очень сильно хотелось есть, здоровое голодное тело
просило хоть чего-нибудь.
За дверью кто-то явственно
остановился. Щелкнул замок, открываясь. Дунай повернулся и замер,
ожидая. В камере возникли два широких, на полторы головы ниже
пластуна шайна. Одетых в одинаковую одежду, синюю, с красными
отворотами на воротниках и рукавах, в мягких высоких сапогах с
кисточками и широких красных шароварах. На кожаных широких поясах
висели кривые сабли, точь в точь как у воинов в поезде. А в руках у
каждого из здоровяков оказался двуствольный пистолет. И их черные
дырки смотрели прямо в сторону Дуная, следя за каждым его
движением. Пластун замер, понимая всю глупость нападения, вот
именно сейчас. Толка никакого, а помереть точно помрет. Если там
заряжено что-то типа картечи, так иссечет всего, если только
дернется в сторону.
- Стойте спокойно, – тихий и
спокойный голос раздался откуда-то из-за спин стражей. – Мы не
заинтересованы в вашей гибели.
Что-то в нем показалось странным.
Дунай не мог понять - что именно, пока тот снова не заговорил.
Слишком уж четко и ровно произносились слова, осторожно, как будто
пластун мог бы не понять говорившего.
- Сейчас я выйду перед кешайнами.
Надеюсь, что вы не будете глупить.