- Зря ты полез к нам, воин из
крепости. Ты бы никого здесь не нашел.
«Фенакодуса только нео и
переупрямит, потому как зело тупее»
(кремлевская пословица)
Голова гудела, отдавая болью куда-то
в шею. А-а-а… Дунай сел. И чего это она в шею ударяет так?.. Ну да,
прям-таки странно, куда там. Такой удар пропустить, не иначе как
кулаком шандарахнул вражина. И кулачище, вроде бы, не особо и
знатный, с Олеговским, к примеру, не сравнишь. А бьет, как сваи
забивает, раз, и все. Лежишь в отключке и ничего не можешь сделать,
валяешься только, как кутенок беспомощный. Хотя у крысособак и
щенки сильнее и злее, чем он тогда. К слову, а когда тогда-то?
Помнилось пластуну, что когда с шайном мечами махали, так в бойницы
света почти не проходило. Точно, смеркаться начало как раз, как
Дунай на крышу вагона заскочил. Сейчас же светло, даже глаза
напрягать не нужно лишний раз. Все как на ладони перед ними, все
видно. Откуда свет-то?
Тот падал сверху, через крохотное
оконце, руку еле просунуть. Дунай встал, посмотрел на грубую и
жесткую хрень, где пришел в себя. Тюфяк какой-то, только шерстяной
и очень тонкий. Недаром спина болит, на камне-то поваляйся, когда
без сознания. Однако интересно выходит, ничего не скажешь. Свалил
его в бою шайн, и не дорезал. Раз вокруг все в камне, вернее
выщербленных бетонных блоках и кирпиче, то он внутри Форпоста, не
иначе. Вон оно как обернулось, прямо не думал, не гадал здесь
оказаться. Зачем его взяли Дунай прекрасно понимал. Сколько раз сам
ходил за «языками», притаскивая тех в Кремль? То-то и оно, что
частенько. Пару раз, случалось, поднимали дюжие дружинники наверх и
маркитантов, если выходило все обставить так, что те якобы погибли.
В мешках на голове, чтобы никто не понял, что да к чему, берегли
бояре тайну про жизнь вокруг крепости.
И каждый такой раз Дуная встречали
одни и те же дружинники, постоянно обретавшиеся возле воеводы. А уж
как они могли потом пленным язык развязывать представлять не
хотелось. Сам пластун такому же искусству тоже обучен. Тому,
которым самых молчунов заставляют соловьями заливаться. И, если на
то пошло, даже более жестокому мастерству, чем в Кремле. Дунаю в
рейдах время приходилось беречь, дорожить им во всем. А уж в
допросах тем более. Есть от чего загрустить.
Дунай поежился, в каморке-то не
тепло, немудрено подмерзнуть. Особенно если из одежды на тебе
только подштанники. Ни куртки, ни штанов, ни сапог. Зато, нет худа
без добра, все раны и ссадины или чистые, или перевязанные. Вот
тоже, заботливые какие попались враги. Хотя… туров в Кремле тоже
кормят хорошо, забивать и есть самим, как не крути. Так что вряд ли
ждет его тут что хорошее, если шайны так о нем заботятся. Сейчас
подкормят да подлечат, а потом и потащат в свою пыточную. И не
стоит ждать чего другого, помощи точно не будет. Да уж, вот так,
значит, и отмерял ему Отец воинов, владыка Перун закончить путь.
Грозного рыжебородого Дунай решил не расстраивать и принять участь
с честью, как и следует, вытерпев все муки. Хотя пластун внутри
советовал подождать с собственными поминками по себе, родному. И
выкрутиться как-нибудь. А ведь верно, чего голову вешать раньше
времени? Он усмехнулся.