«Зачем пришел?» - Дунай, сам не зная
причины, продолжил разговор.
«Устал… больно… спать» - мутант
косился на него уже закрывающимися глазами. Да уж, совсем умирать
собрался, туда ему и дорога, вроде бы… но дернул нечистый пластуна
послать еще несколько слов:
«За что тебя свои же и убивали?»
«Не знаю» - На какой-то миг пластуну
показалось, что тот просто устал говорить с ним. И совсем собрался
умереть, теперь уже окончательно. Тут и решил Дунай помешать
сдохнуть одному из самых грозных врагов людей. Совсем не боясь,
оказался рядом, начав разжигать небольшой костерок под хитро
выведенным дымоходом.
Дым от горящих пуков горюн-травы
разносило по всему развалившемуся зданию, не выдавая схрона.
Крысобака косилась на деловито копошащегося хомо и не дергалась.
Через какое-то время Дунай подступился к хрипло и неровно дышащему
мутанту, начав нагретой водой смывать кровь с боков и морды. Смывал
и косился на страшенные зубищи, чуть подрагивающие в полураскрытой
пасти. Крысюк тоже косился на него, но попыток начать драку не
предпринимал. Один раз только в голове пластуна возникла чужая
мысль: «зачем?». Но на нее пластун не ответил, совершенно наплевав
на дурость собственного поведения. Себе Дунай доверял, и раз что-то
подсказало поступить именно так, то и поступал.
Отмыв, как вышло, раны, срезал вокруг
шерсть и занялся лечением. Кое-где работал иглой и нитью, а где
тратил на мохнатую вражину драгоценную заживляющую мазь. Крыс
терпел, сопел и поскуливал в особо болезненные моменты. Закончив
ворочать мутанта с бока на бок, пластун переложил того на подстилку
из относительно чистого куска турьей шкуры, где незваный гость
заснул.
Уходя в ночь Дунай оставил
выскобленный им раньше кругляш из того же материала, что и трубы. В
кругляшок, вышедший настоящей миской, налил воды. Положил у самого
носа мирно дрыхнущего мута кусок вяленого мяса из собственных
запасов и двинулся домой. Решая про себя – как поменять ловушки на
подходе к схрону. Чтобы не обнаружить в следующий раз, в лучшем
случае, парочку вормов, а не повезет – так и нео, например.
Вернувшись через неделю, зная, что
отсиживаться ему предстоит не меньше суток из-за рыщущих наверху
мохначей, крысособаки Дунай не нашел. Порадовался, потратил
несколько часов на устройство новых способов борьбы с незваными
гостями и забылся чутким сном. В себя пришел от скребущего звука в
одном из отнорков, потянулся за луком и замер. Через только
заделанный острыми кусками проржавевшей арматуры ход лез крысопес.
Тот самый, с заметными белыми пятнами на боку и с куском ляжки нео
в зубах. Кусок был свежим, с кровью, разве что не парил. Мутант
ловко спрыгнул вниз, не уронив добычи, и важно прошел в сторону
пластуна. Мыслеобраз, посланный пластуну крысособакой, сложился в
слова: «мясо, вкусно, тебе».