«Больно?» - пластун мысленно погладил
зверя по колючему загривку.
«Нет. Зажило» - крысособака растянула
морду в ухмылке, двинулась к Дунаю и ткнулась вытянутой головой
тому в бок, немного настороженно подняв уши. Пластун протянул руку,
положив ладонь на мощную шею, провел пальцами вдоль жесткой шерсти,
почесывая ногтями толстую кожу. Мутант неожиданно плюхнулся на пузо
и довольно заурчал, подставляя под теплую руку свою страшенную, всю
в шрамах морду. Тоже… мутант, убивец, вражина, а как к ласке-то
человеческой тянется? Пластун гладил вытянутое острозубое рыло,
почесывал брови и выпуклый лоб, чувствуя бедром теплого и урчащего
крысопса. И даже не подозревал тогда, как ему повезло.
Пасюка собственные родичи не
признавали. Как понял пластун, был он не из местных стай, забрел
откуда-то. И никогда не жрал редких товарищей Дуная, заходивших на
территорию стаи. И не нападал на других хомо, живших по
окрестностям. Нео, вормы и дампы – те да, добычей сильного, более
крупного, чем остальные соплеменники крысопса, становились
постоянно. Пасюк, как понял пластун, отличался от сородичей не
только размерами, но и инстинктами. Неожиданно всплывшими в этой
образине и явно переданными через множество поколений от его
настоящих предков, бывших верными товарищами людям веками, да что
там – тысячелетиями. Что уж там случилось у Пасюка в последнюю
драку со стаей, Дунай так и не узнал. Крысопсу на прошлое оказалось
совсем наплевать, звериная память этого наружу не выпускала. А вот
заботу и ласку пластуна крысюк запомнил очень хорошо. И другом
Дуная стал быстро.
Через месяц лохматый спутник, уже
спокойно откликающийся на Пасюка, постоянно ходил с пластуном
вглубь города. Вынюхивал опасность издали, прикрывал тыл, когда
надо – бросался в драку так, что только клочки по заколочкам
разлетались. В Кремле про крысопса никто не знал, Дунай своих тайн
старался не выдавать. Мало ли чего?
Нео у моста, действительно решили не
связываться с одинокой крысособакой. Понять их просто: сил
потратишь много, а толку? Юркие невысокие хищники чувствовали себя
в развалинах как дома. И хорошо, что на территории бывшей академии
у них не сложилось создать целую колонию. Потому Дунай с Пасюком
уже без опаски двигали к своему схрону-берлоге. Оставалось совсем
недолго, вот-вот должен впереди вырасти горб обрушившегося во время
войны здания.